Чужой ребенок - стр. 2

– «Если человек ни разу в жизни не принимал решения, – Юля читает с выражением, будь как Юля! – Если он до сих пор живет с мамой, если он продолжает перекладывать ответственность на всех, кроме себя, и чистит зубы пальцем, если ему в принципе некуда пойти и тем более не в чем – мы готовы принять его на наших курсах…»

– Подождите, подождите, – заказчица не выдержала и перебила меня, подавшись вперед. – Это вы написали в качестве..?

– Да, – сказала я, – это реклама ваших Курсов Европейского Успеха. Тестовое задание.

Заказчица сложила губы в куриную попку:

– Понятно, – прошипела она. – Юлия, мы вам перезвоним.

Надо ли говорить, что звонка от нее я могла ждать до второго пришествия. Почему меня не хотят брать в дружные, сплоченные коллективы? С дисциплиной у меня всё нормально. Внешность – терпимая. Три с двумя плюсами. Характер только плохой. Не такой, как у отца, но тоже плохой.

В этот день у меня было еще одно собеседование. Менеджер с толстой шеей сказал:

– Расскажите о себе.

– Закончила МГУ, – говорю, – факультет журналистики. На последнем курсе мне пришлось…

Но продолжить он мне не дал:

– График работы у нас ненормированный.

Я на него посмотрела, как на врага народа, и спрашиваю:

– Мне дальше рассказывать?

– Да, – говорит, – конечно, прошу вас.

Сбил с мысли, но я продолжила:

– На последнем курсе устроилась в рекламную фирму…

И опять он меня перебивает. Встревает такой на позитиве:

– И в целом мы даже приветствуем, когда люди начинают жить интересами фирмы.

– Это в смысле? – спрашиваю.

– Когда готовим проект, для нас обычное дело, если сотрудники задерживаются. Не ради денег – ради общей цели!

Тут я начинаю всё понимать:

– А вы деньги вообще платите?

А он мне такой:

– Юлия, вы из тех, кого прежде всего интересуют деньги?

– Интересуют, да.

Мой ответ менеджеру не понравился.

– Первый месяц испытательный. Мы смотрим на вас, вы – на нас. Оплата не производится.

Ну, я встала и ушла. Не помню, дверью хлопнула или нет. Хотя надо было, по-хорошему. Ушла, короче, с максимально высоко поднятой головой.

Мне нравилась старая работа. Но главный не понимал, почему меня постоянно нет на месте. Пыталась ему объяснить, что мне отец мозг выносит, говорила, что я в няньку давно превратилась. А он мне такой:

– Найми ему сиделку.

– Не хочет он сиделку, – говорю.

Главный аж поперхнулся и говорит:

– Даже я хочу сиделку! Все хотят сиделку! Выйди на улицу и спроси любого! Каждый хочет сиделку!

– Это каждый, – говорю. – А он уперся.

– Я не знаю тогда, что делать, – сказал главный. – Ты дурная, конечно, но меня всё устраивает, если ты нормально работаешь.

В спину мне дышала жирная Настя. Она и заняла мое место.

Надо было собраться с силами и поговорить с отцом. Но в этот раз я не смогла. Вернулась домой, только дверь открыла, а он уже голосит: «Юля! Юля! Юленька!!!» И всё это голосом умирающего праведника. Перед ним стоял обед, который я приготовила, встав в шесть утра.

– Что, пап? – спрашиваю.

А он тычет в тарелку пальцем и верещит:

– Это мясо?!

– Не кричи, пап.

А он еще громче:

– Ты же знаешь, что я не ем мяса!!!

Я его чуть не прибила:

– Это – тунец, – говорю.

– Это точно тунец?

– Да, это тунец. Мясо тунца.

– Значит, это мясо?! Я не ем мяса, ты же знаешь!!! – Руки ко мне протянул, как герой из греческой трагедии.