Чужие в доме - стр. 35
Вдали послышался сильный шум ветра. Поезд отошел от станции и приближался к повороту.
– Я ничего не забыл, – холодно ответил Хитроу, разворачивая старого приятеля спиной к трассе.
– Правда? – как-то глупо спросил Фрэнк и икнул.
– Правда! – Боб резко толкнул пьяного Бишопа на магнитные «подушки».
– А-ай! – вскрикнул Фрэнк, падая. Он не смог ни сгруппироваться, ни подставить руки и неловко завалился на спину. – Джулиус, какого…
Плотный вихрь налетел неожиданно. Хитроу, хоть и знал, что произойдет, все же был захвачен врасплох. Он едва успел отступить в тень полуразрушенного строения, чтобы яркий свет прожекторов не выхватил из ночи его фигуру.
Поезд на магнитной подушке стремительно приближался. Он плавно и быстро скользил над землей, мощное поле удерживало его в полуметре от трассы.
– Джулиус! Джулиус! – закричал Бишоп, пытаясь перевернуться набок, чтобы подняться. Но было поздно.
Яркие столбы света пробежали по земле, чиркнули по ржавой трубе котельной, выхватили небольшое строение с разбитыми стеклами. Затем локомотив повернул, и в лучах возникла фигура человека, барахтавшегося на путях. Даже если бы у машиниста была феноменальная реакция, он не успел бы остановить состав, набравший ход. Взревел гудок локомотива, предупреждая несчастного, что надо убираться с дороги как можно скорее.
Но это был жест отчаяния. Просто машинист больше ничего не успел сделать – слишком близко от поворота лежал человек. Крик Бишопа слился с ревом поезда. Турбулентные потоки воздуха подхватили Фрэнка, завертели на «магнитных» подушках, как соломинку. В следующую секунду тело исчезло под локомотивом и вагонами. Зазор был велик, но плотные потоки воздуха тащили жертву по трассе, перекатывая, подбрасывая, ломая кости.
Фрэнк перестал кричать. Хитроу, стоявший в глубокой тени, не скрылся с места преступления сразу. Он с интересом смотрел, как машинист остановившегося поезда вытаскивал из-под вагонов окровавленное тело. Лишь когда завыли сирены патрульных машин, где-то неподалеку застрекотал санитарный вертолет, освещавший лучами место событий и искавший площадку для посадки, Боб аккуратно исчез в черной ночи.
Он не улетел с Геллы сразу, придумав срочные дела и задержавшись на планете еще на сутки. Боб хотел удостовериться, что все прошло чисто, именно так, как он и задумывал. На следующее утро Хитроу купил одноразовый коммуникатор и, совершив несколько звонков, узнал, в какой госпиталь отвезли Фрэнка Бишопа.
Последний, решающий звонок Боб сделал, удалившись в сторону от оживленных улиц, двигаясь мимо парка, где, как надеялся политик, никто не мог стать свидетелем разговора.
– Добрый день, – сказал Хитроу, как только реанимационное отделение ответило на вызов. К аппарату был прикручен скремблер, менявший тембр голоса. – Подскажите, пожалуйста, вчера к вам доставили Фрэнка Бишопа, как его состояние?
– Вы родственник? – уточнили на другом конце линии.
– Нет-нет, – торопливо ответил Боб. – Я старый приятель. Из колледжа. Узнал от коллег, что произошла страшная трагедия. Хотел бы навестить Фрэнка, если…
– Пока визиты к мистеру Бишопу запрещены, – строго оборвала его служащая госпиталя.
– Что-то серьезное?! – встревожился Хитроу, вкладывая в голос максимум беспокойства.
– Да, – вздохнула женщина. – Перелом позвоночника. Большая потеря крови. Пациент в коме.