Чужестранка - стр. 4

– Ой, посмотри, что творят, скоты, – выругался мужчина, начав громко сигналить.

Всмотревшись во тьму, я заметила волков. Внешний вид животных несколько пугал и вместе с тем завораживал. Услышав сигнал, животные разбежались, бросив на дороге останки какой-то птицы.

– Знаешь, давай я тебя все же до дома подвезу, не дай бог эти черти на тебя нападут. А так мне будет спокойнее. Но не привыкай, лучше утренним рейсом едь или кого из домашних попроси, чтобы встречали, – дал напутствие мужчина. Я кивнула, не желая говорить, что домашних-то и не осталось.

Моя мать умерла при родах, а достопочтенный отец не утруждал себя своим присутствием в моей жизни, регулярно высылая мне деньги на содержание. Он же подарил мне и квартиру в центре Москвы. Кроме его поверенного, которого я в итоге начала звать просто дядя Амзор.

Я до сих пор не знала даже имени родного отца, в графе «отчество» у меня стоял прочерк. На это дядя Амзор говорил, что мой отец занимает весьма высокую должность, по которой ему нельзя иметь детей и семью, чтобы у плохих людей не было на него рычагов давления. В детстве я считала, что мой отец или спецагент, или президент, а повзрослев, я пришла к мысли, что мой отец, скорее всего, бандит, так как дядя Амзор довольно часто прибегал к блатной фене.

– Улица Заречная, дом 7, – произнесла я. В это время автобус ощутимо тряхнуло, а водитель заметно занервничал.

– Так это же дом ведьмы… Зачем тебе туда? Это проклятое место, – прошептал мужик дрожащим голосом.

– Так это мой дом, точнее, бабушки моей покойной, по наследству достался, решила проведать. А то, что это дом ведьмы, брехня. Бабка моя всегда посты соблюдала и на службу ходила, сколько себя помню. – Мужчина несколько успокоился.

– Ты прости меня, все эти россказни… Я не знал, – произнес мужчина виновато.

– Да я и не обижаюсь. Знал бы ты, сколько этого дерьма еще в детстве натерпелась. Ведьма, ведьма… Мальчуганы и забор ломали, и камнями кидали, а однажды чуть хату не подожгли. Она ведь одна совсем была, меня на ноги поставила, отца моего непутевого заставила алименты платить. Если бы не она, я бы никогда из этой деревни не выбралась, – с грустью произнесла я. Мужчина уверенно повернул с центральной улицы в сторону Заречной.

– Ну и правильно. Кто бы что ни говорил, она у тебя святая и пробивная была, другая бы руки опустила, – сказал водитель, притормаживая возле покосившегося забора. Все вокруг уже давно поросло. Я вышла из автобуса, как вдруг водитель схватил в охапку мои сумки, идя в сторону забора.

– Я же сказал, что провожу, – с улыбкой сказал мужчина, которому было жутко на пустой улице, но страх за молодую девушку пробудил в нем невиданный героизм.

Замок не поддавался, но через пять минут и десять весьма нелестных матов замок сдался, впустив нас в дом. Дальше было проще, запертые ставни были нетронутыми, как и вещи внутри дома, что радовало.

– Хоть какие-то плюсы от того, что бабушку считали ведьмой, – произнесла я, слабо улыбнувшись.

Однако отсутствие света меня отнюдь не обрадовало. Тогда водитель, вернувшись с фонариком, полез в кладовку, где был щиток.

– А, так тут просто пробки выбило, сейчас мы это поправим… И раз… два… три… включай, – бурчал мужчина, отдавая распоряжения. Через несколько минут в комнате засияла лампочка Ильича, а в кухне заурчал старенький холодильник.