Чужая. За гранью безумия - стр. 8

Спокойствие Серафимы меня радовало и одновременно пугало. Это виделось затишьем перед бурей, о чем я знала по себе. Позже обязательно наступит откат. И, видит бог, я боялась, что не справлюсь и не смогу помочь ей справиться с последствиями случившегося.

Рядом со мной были ба и Мэй. У Симы осталась только я. И я не имела права на ошибку.

Я потянула за низ джемпера, обводя комнату взглядом. Простой, лаконичный стиль, приглушенные, насколько можно было разобрать в темноте, оттенки. Из необычного — лишь несколько постеров в тонких металлических рамах и небольшая коллекция раритетных автомобилей на полке. Я прищурилась, чтобы рассмотреть их, а когда не получилось — встала.

Однако вместо того, чтобы подойти ближе к коллекции, я направилась к двери. И лишь в коридоре смогла объяснить этот порыв — мне захотелось пить. Можно было вернуться в ванную, но ноги уже понесли меня в сторону лестницы.

Я спустилась на первый этаж, скользя ладонью по отполированным перилам.

И оказалась в гостиной, лицом к лицу с Лукашиным.

Он сидел на диване, согнув одну ногу в колене и сжимая телефон в руке.

Одна из нижних ступенек скрипнула под моей ногой, Никита отреагировал на этот звук и поднял голову, встретившись со мной взглядом.

Он не удивился. Я поняла это по его лицу, выражение которого никак не изменилось, если не считать чуть дрогнувших губ.

— Пить захотелось, — зачем-то прокомментировала свое появление я. Ник кивнул и указал в сторону кухни, но я, вопреки прозвучавшим словам, подошла к дивану и села рядом с Лукашиным, откинувшись на мягкую спинку с резным подголовником.

Как и в остальных комнатах этой квартиры, в гостиной было по-домашнему уютно. Стены, выкрашенные в дымный зеленый, и обилие деревянной мебели навевали мысли о загородном доме или коттедже. Пахло свежестью и чем-то хвойным, по всем поверхностям плясали блики от пламени электрического камина, который сейчас выступал в качестве единственного источника света.

Не хватало только шума дождя или снежной бури за окном.

— Принести тебе воды? — проявил любезность Никита.

— А ты что пьешь?

— Коньяк, — со смешком ответил он и тут же уточнил: — Чистый.

— Давай.

— У меня только один бокал.

— Ну и что?

Я повернула голову и застыла, столкнувшись с плескавшимся в карих глазах любопытством. Ник прищурился, слегка качнул головой, словно наш зрительный контакт зацепил и его, а затем потянулся к стоявшему на журнальном столике бокалу. Протянул его мне.

В бокале коньяка было на дне, и я выпила эту порцию залпом, чуть поморщившись от крепости алкоголя. Ник тут же долил еще, лишь немного больше, чем было до этого. Вернув бутылку на стол, он положил рядом свой телефон, повернулся ко мне и положил руку на спинку дивана, кончиками пальцев цепляя мое плечо. Я чуть подвинулась, разместив голову на его предплечье.

— Не спится? — спросил Никита.

Я неопределенно пожала плечами, делая осторожный глоток из бокала. Левую щеку покалывало, словно у взгляда Лукашина была способность оставлять после себя физический, ощущаемый кожей след. Однако я не спешила смотреть ему в глаза, предпочитая рассматривать гостиную.

— Как Сима? — предпринял новую попытку разговорить меня Никита.

— Завернулась в одеяло и спит. Она со всем этим справляется определенно лучше меня. — Тихий смешок все-таки заставил меня чуть повернуться. — Что?