Чужая. За гранью безумия - стр. 4

Та вновь засмущалась, опустив взгляд.

— Страдаем от раннего токсикоза, — ответил вместо нее Семён Леонидович, делая осторожный глоток из своей кружки.

— Страдаем? — с сарказмом переспросил Никита.

— А кто, по-твоему, поехал в час ночи в супермаркет, потому что дома только сладкие и красные яблоки, а нужны были кислые и зеленые? — пробурчал мужчина, но как-то беззлобно, с добродушной усмешкой.

— Я могла потерпеть до утра, — тихо проговорила Милана.

— Прихоти беременной женщины закон, — неожиданно для меня и, кажется, для всех отрезал Никита. Взяв лежащий на столе нож, он выбрал из вазы с фруктами еще одно яблоко и стал его чистить, весьма ловко нарезая прямо на весу. Милана и Семён Леонидович уставились на Ника так, словно увидели привидение. На миг мне показалось, что они даже дыхание затаили, в то время как Никита невозмутимо положил куски яблока на тарелку перед Миланой, попутно закинув в рот пару ленточек зеленой кожуры.

Лукашин-старший первый пришел в себя и, видимо, чтобы заполнить неловкую паузу, начал что-то рассказывать про загадочную Галину Павловну, а я смогла переключить внимание на Симу. Сестра сидела справа от меня, грела ладони о кружку, изредка делая маленькие глотки, и смотрела в одну точку на столе. Радовало, что она больше не выглядела испуганной, скорее задумчивой и капельку растерянной. Меня подмывало заговорить с ней, но я не знала с чего начать и как при этом не привлечь к нам лишнее внимание.

С этим мне помог разобраться Семён Леонидович. Закончив короткий рассказ, он посмотрел на Милану и спросил:

— Покажешь Симе комнату?

— Да, конечно! — тут же спохватилась девушка и обратилась к Серафиме: — Не против, если я буду с яблоками? Мутить начинает, стоит прекратить их есть. — Прихватив тарелку, она встала и жестом указала на арочный проход в противоположной от двери стороне. — Нам туда. Кстати, у меня есть шикарная пижама от Оливии фон Халле. Купила пару месяцев назад, даже бирку не срезала. Отдам тебе, размер у нас один, мне кажется…

Я проводила Милану и Симу взглядом, невольно улыбнувшись звонкому щебету хозяйки дома. Она каким-то чудом уловила, что ни я, ни моя сестра не хотим тонуть в очередной порции жалости, и теперь болтала без умолку, отвлекая Серафиму от грустных мыслей. Когда они скрылись за поворотом длинного коридора, Милана уже восхищалась ароматом нового геля для душа, который — она настаивает! — нужно обязательно попробовать всем.

— Не думал, что скажу это, но какое счастье, что Мила так молода, — негромко рассмеялся Ник.

— Почему? — удивился Лукашин-старший.

— Ну, мама бы начала прыгать вокруг нас курицей-наседкой…

— Брось. Лена всегда прекрасно чувствовала людей, — ответил мужчина, включая кофемашину. — Она бы тоже нашла к девочке подход.

Я покосилась на Никиту. Теперь настала его очередь с удивлением смотреть на отца. Нахмурившись, Ник залпом допил остатки чая и кивнул на гудящий аппарат, наполнивший кухню ароматом кофе:

— И мне сделаешь?

— Всем сделаю, — хохотнул его отец.

Спустя несколько минут передо мной оказалась кружка с кофе, куда прямо из бутылки добавили приличную порцию коньяка.

— Пап, Амели не пьет кофе… — запоздало заметил Ник, но Семён Леонидович, с прищуром взглянув на сына, только рукой махнул.

— Это не кофе, а лекарство. — Его внимательный взгляд устремился на меня. — Рассказывай, Амели.