Чужая школа - стр. 21

– Много – это сколько? – решительно спросила Марика.

– Больше шести миллионов, – с тяжелым вздохом сообщила леди Хебонель.

Шесть пар расширенных до предела глаз скрестились на ней. Поначалу дети просто не поверили в страшное известие, но постепенно до них начало доходить, что им не солгали. По щекам девочек побежали дорожки слез. Мальчики сжали зубы и набычились.

Воцарилось тяжелое молчание.

– Я понимаю ваше горе, дети, и сочувствую ему, – негромко сказал Иван Афанасьевич, – мы тоже оказались здесь после срабатывания древней системы без всякой надежды вернуться домой. Но надо жить дальше.

– То есть меня теперь никто не заставит выйти замуж за грэнна Холатаса? – несколько невпопад спросила Калатиэль. – Святые боги, спасибо вам!

– Те, кто мог это сделать, давным давно истлели, – с улыбкой заверила ее леди Хебонель, вызвав слабую ответную улыбку «эльфийки». – Как и сам грэнн Холатас. Но наших семей, родов и кланов тоже нет, возвращаться нам некуда, дети, так что у этой медали две стороны.

– Да и демоны с ними, со всеми! – резко махнула рукой Марика. – Мне, например, особо возвращаться было некуда. Я же колдунья, отрезанный ломоть. Такой в добропорядочной дворянской семье не место! Да я даже каникулы в школе проводила, лишь бы их кислые морды не видеть!

– Я тоже, – поддержала землячку Гейта. – На нашей планете одаренных очень не любили и всеми силами это показывали, так что для меня разницы нет – меня даже родная мать дочерью не признавала, говорила через губу, с презрением, как со служанкой. Так что я вижу одни только плюсы – теперь не придется отрабатывать плату за обучение там, где семья определит.

– Я вообще сирота, – пожал плечами Гастар, – поступил по квоте, сдав экзамены на отлично. Спасибо учителям из приютской школы, без их помощи не справился бы. Поэтому мне тоже безразлично в каком я времени. Все равно пришлось бы заново устраиваться.

– Я – вольная охотница урук-хай, я никому ничем не обязана, – оскалила нижние клыки Лия-Дорай. – Кроме нашедшего и отправившего меня сюда за свой счет шамана клана. Но он давно мертв, убит на второй год моего обучения, с его убийцами мне не по пути.

– А меня ждал дома больной отец… – закусил губу Лиас, явно с трудом сдерживая слезы. – Я был единственной его отрадой в жизни… Он не дождался и умер в одиночестве… И нищете… На мое обучение все наши деньги ушли, последние земли продали… Я так надеялся вернуться и изменить ситуацию, маги в нашем мире очень хорошо зарабатывают…

– Поплачь, малыш, не держи горе в себе, – Иван Афанасьевич подошел и обнял его.

Лиас сперва дернулся, а затем, осознав, что ему действительно сочувствуют, уткнулся директору в подмышку и принялся всхлипывать. Он по-настоящему любил отца, и потеря рвала душу в клочья. Однако долго плакать дворянин себе не позволил, а он, невзирая на то, что род разорился, все равно считал себя дворянином. Парнишка был благодарен новому директору за сочувствие, но должен был держать себя в руках. Отец всегда так учил.

– Идемте, дети, надо поселить вас, – позвала леди Хебонель. – Познакомитесь со своими новыми соучениками. Прошу не удивляться разрухе, станцию придется восстанавливать, поэтому все сейчас будут поселены в жилом комплексе медцентра. Однако уроки мы вскоре начнем, здесь также архимагистр Маор, он поможет выстроить учебный процесс, как должно.