Чужая невеста для дракона - стр. 28

Откуда в простом ремесленнике столько нечеловеческой силы? Как может он в одиночку выстоять против опытных бойцов, участников многолетней войны?

В последний раз я обернулась перед спасительной глубиной жилого отсека: на палубе все еще бились стражники и матросы против элитного отряда Ванхарела, который почти не поредел, а на носу продолжал махать топором мой рьяный защитник, бесстрашный как берсерк обладатель столь огромного количества непостижимых умений.

Всем сердцем я хотела верить, что он победит. И с каждой секундой моя вера крепла.

Но также я знала, что нам все равно не выстоять против целой армады, мужество и сила Дархэма не помогут нам спастись.

Ведя отца в покои, я отдавала себе отчет, что все южане сегодня умрут. В бою, сражаясь за свободу, мы погибнем бесславно, о нашем сопротивлении Блэнхейм даже не узнает, потому что Ванхарелу незачем оставлять свидетелей.

И все же, смерть в бою лучше безвольной капитуляции, к которой нас принудили. Сейчас я ни о чем не жалела.

12. Глава 11. Драконья кровь

~Дархэм~

Мы остались только вдвоем, биться один на один.

Вокруг нас – на палубе, корме и носу – лежали павшие воины, и только мы с Ванхарелом продолжали меряться силой, ни в чем не уступая друг другу.

Силой топора оказалось не одолеть ловкость шпаги и мастерство ее обладателя.

Как я ни старался, не мог ранить увертливого чужеземца, хотя лучшие его воины уже полегли. Даже когда мое лезвие достигало цели, оно просто отскакивало от вспыхивающих доспехов – ну, конечно же, они оказались заговорены, и обычным оружием магию было не пробить.

Один из арангийцев собирался поджечь парус – подать сигнал другим судам, – и лишился руки. Другой хотел затрубить в рог и рухнул без головы.

В конце концов Ванхарел остался в одиночестве. И все же его нельзя было назвать трусом: он сражался с легкой, ироничной, почти восторженной улыбкой и давал мне достойный отпор.

- Где твои раны, сын столяра? – насмехался коварный маг, виртуозно маневрируя между телами и натянутыми брасами. – Куда они делись?

Прячась за парусами и реями, враг мог безнаказанно тыкать меня шпагой и сразу отступать, в то время как мне для размаха топора нужно было больше времени и места.

Неглубокие уколы от смешного оружия Ванхарела меня не волновали – в пылу сражения боли я не чувствовал.

Однако слова чужеземца меня задели: арангиец явно знал обо мне больше, чем кто-либо другой. Может быть даже больше, чем я сам.

- Где отметина на шее, которую я оставил тебе прошлой ночью? – провоцировал черноусый подлец, легко уклонившись от свистящего полета топора, разрезавшего пустой воздух.

На секунду я даже остановился, непроизвольно потрогав рукой шею, на которой должен был остаться вчерашний порез. Кожа была гладкой, а ухмылка противника – приводящей в бешенство.

Зарычав, я бросился в атаку, мечтая стереть врага с лица земли, чтобы вместе с ним умерла моя тайна. Но опять не смог ранить умелого фехтовальщика, ставшего адмиралом целой армады явно не за красивые глазки, а за военные качества.

Топор каждый раз рассекал лишь воздух в том месте, где черноусый только что стоял. Зато мне доставалось металлическим острием при каждом выпаде противника.

Раны Ванхарел наносил мне со знанием дела – не смертельные, они имели другой эффект. По капле отнимали разум, пробуждали все скрытые резервы и постепенно превращали меня в зверя.