Чужая Истинная для Ледяного Дракона. Драконы Айсгарда - стр. 41

И пагубные мысли лезут в голову. Что если мне рассказали о нём неправду и у него нет ни невесты, ни жены? Что если всё ещё можно изменить в моей жизни?

«Сомневаюсь, что сегодня у меня получится уснуть», – думаю я, ложась в постель, и моментально засыпаю со счастливой улыбкой на лице.

И с ней же и просыпаюсь. Происшествия вчерашнего вечера кажутся мне тусклыми и неважными. Всё ведь хорошо? Едва ли ищейки попадут на остров. Вниз я, пожалуй, второй раз спускаться не рискну. А Велл готов предоставить мне убежище. И, по-моему, к новой мне он неравнодушен. Так к чему я его ревную? К тому, что он забыл прежнюю меня? Так ведь столько лет прошло. Даже если всё это ненадолго и завтра я снова пущусь в бега, почему бы не позволить себе побыть счастливой хоть пару дней? Просто помечтать. Просто почувствовать его тепло.

В таком светлом настроении я подхожу к окну и отдёргиваю штору.

Внизу прямо под моим окном спиной ко мне стоит Велл, а перед ним Ариста. И её рука лежит на груди Велла.

Ариста поднимает глаза, замечает меня и усмехается торжествующе, а потом приподнимается на цыпочки и тянется к Веллу, вытянув губы трубочкой как для поцелуя.

20. Глава 19.

Закрываю глаза и отворачиваюсь. В голове проносится вопрос Анны: «С Аристой все так же?»

Так это она его истинная? Значит… О, небеса! А я, глупенькая, уже готова была позволить себе помечтать. Что-то там додумала, допридумывала за Велла.

Чувствую, что хрустальный кокон, в который я поместила сердце несколько лет назад, чтобы не погибать каждую ночь от боли при мыслях о Велле, покрывается глубокими трещинами. И все, что там хранилось на протяжении этого времени, все чувства, страхи и переживания вот-вот затопят меня.

Отчего у меня не ледяная магия, чтобы сковать всё льдом, чтобы не болело?

Велл и Ариста. Теперь понятно, почему она так отнеслась ко мне, почему так ревностно рассматривала меня ещё там, в лазарете.

А Роувелл? Все-таки он изменился… Никогда бы не подумала, что он сможет, имея истинную, оказывать знаки внимания другой девушке. Ну не поверю я, что это простая вежливость и забота о «ценном преподавателе», когда он тащится со мной в город, помогает (очень компрометирующим, между прочим, способом) скрыться от преследователей и даже вопросов не задаёт.

Как будто в полусне умываюсь, привожу в порядок волосы и собираюсь начать одеваться, когда понимаю, что вещи, которые мы купили вчера, так и не прибыли. Ох… Ещё один день в студенческой форме? Впрочем, переживу. Не голышом же. Когда уже собираюсь натянуть на себя юбку, раздаётся вежливый стук в дверь.

– Я слушаю, – откликаюсь я, но не открываю: не в исподнем же мне это делать.

– Госпожа Эристер, – звучит знакомый голос секретаря. – Ваши покупки доставили.

Ох! Как вовремя! Несмотря на то, что я до этого пыталась себя уговорить, что всё в порядке, и я смогу обойтись, сейчас испытываю облегчение.

— Да, благодарю, — отвечаю я из-за двери. — Оставьте, я сейчас заберу.

Слышу приглушенное шуршание бумаги и удаляющиеся шаги. Приоткрываю дверь и забираю покупки. Смотрю на два огромных бумажных пакета и не понимаю. Неужели я вчера набрала столько всего?

В первом всё, как я и ожидаю: домашние и рабочие платья, одно из которых я сразу откладываю, чтобы надеть.

Во втором сверху лежит небольшая полупрозрачная табличка с моим расписанием, как и обещал Велл. А вот ниже — то, что я вчера не брала. Два плаща: тонкий и утеплённый и… то самое платье!