Чужак - стр. 13

Элис тихонько хихикнула, однако Генри было не до веселья.

– В таком случае будете жить в доме для холостяков. Эдгар покажет вам дорогу.

Он дернул за рукав Эдгара Хейна, проходившего мимо.

– Эдгар, будь добр, проводи Саймона в дом для холостяков.

– Конечно, Генри, – кивнул тот и, повернувшись к механику, весело воскликнул: – Пойдемте! Ужин через полчаса. Они не терпят, когда кто-то опаздывает. Надеюсь, у вас есть жетон.

Саймон похлопал себя по карману.

– Готов платить дань Тревину!

Эдгар, усмехнувшись шутке, пошел по главной улице, но тотчас остановился, заметив, что механик не пошел следом. Саймон же кивнул Генри и обратился к Элис:

– Никто не мог лучше вас познакомить меня с этим местом. Благодарю.

– Я ведь вас предупредила. Время еще есть…

Он небрежно пожал плечами:

– Я уже говорил, что у меня нет выхода. Кроме того… – Его взгляд потеплел. – Может, я найду тут то, что скрасит мое пребывание в этих местах.

Щеки Элис запылали, хотя она, не краснея, выслушивала самые грубые ругательства.

– Что за глупости? – проворчал Генри.

Саймон едва заметно наклонил голову.

– Прошу прощения, я никого не хотел обидеть. Шахтеры «Уилл-Просперити» кажутся людьми добрыми, и я этому рад.

– Поспешите! – крикнул Эдгар. – Иначе ляжем спать голодными!

Поклонившись брату и сестре, Саймон пробормотал:

– Уверен, скоро мы увидимся.

– Здесь живут пятьсот человек, из которых четыреста тридцать работают в шахте. Так что шансы на встречу велики, – заявила девушка.

– Совершенно верно, – добавил ее брат.

Саймон с насмешливой улыбкой поспешил за Эдгаром, и Элис тут же отметила, как грациозно он двигался. Словно большая кошка. Не в силах отвести глаз, она следила, как он шел по улице. Странное разочарование поселилось в груди, когда мужчины исчезли в большом доме, предназначенном для холостяков.

Генри пренебрежительно фыркнул, и его сестра пробурчала:

– В чем дело?

– Из всех Карров, когда-либо живших в Тревине и работавших на «Уилл-Просперити», никто не доставлял столько неприятностей, сколько ты.

Когда они зашагали по узкой дороге, ведущей к их дому, Элис сказала:

– И смотри, куда это их завело.

Она оглянулась на церковь, во дворе которой теснились каменные надгробия, отмечавшие начало и конец коротких жизней. На многих была высечена фамилия Карр. Каждое воскресенье Элис выходила из церкви, и в глаза тотчас бросалось напоминание о том, как мало ее предки топтали эту землю.

– А если бы кто-то из них доставлял время от времени неприятности, то все мы, возможно, жили бы по-другому, – пробормотала Элис.

Судя по падавшему из окон свету они были почти дома. Сара, жена Генри, обязательно ставила на подоконник лампу, чтобы их приветствовало домашнее тепло.

– Думай как хочешь, – сказал Генри, – но ничто не изменит нашей дороги. Незакрепленные брусья только зря трещат, пользы же от них никакой.

Он остановился у двери. В доме слышались шаги Сары – не слишком быстрые, потому что она была на последнем месяце беременности. Сара уже ставила ужин на стол и напевала.

Снова помрачнев, Генри проворчал:

– Держись подальше от этого Саймона Шарпа.

– Предупреждаешь? – удивилась Элис. – Но я не ребенок, Генри. И я сама принимаю за себя решения.

– Он уже едва не попал в беду.

– То была случайность, – возразила Элис, хотя знала, что это не так.