Чумовой психиатр. Пугающая и забавная история психиатрии - стр. 24
Справедливости ради стоит сказать, что не тюрьмами едиными городские власти ограждали себя и горожан от беспокойных безумцев. Могли и просто в подвал под ратушей посадить. Ну мало ли: тюрьма переполнена или условия там не те. В некоторых городах – в Гамбурге, Брауншвейге, Нюренберге, Франкфурте, например – внутри городских стен оборудовали Tollenkisten (буквально – «ящики для бешеных»). Это небольшие такие камеры с крохотным зарешеченным окошком на улицу – в самый раз, чтобы протянуть руку за милостыней. Или нехитрым угощением: всё-таки милосердие людям было не чуждо и в те времена, а по праздникам так сам бог велел. Местной детворе, опять же, развлечение: подразнить сумасшедшего безнаказанно, нравы-то проще были.
В Гамбурге, видимо, городских сумасшедших оказалось довольно много, либо городские власти отличались методичностью подхода к их размещению – во всяком случае, в 1376 году, помимо Tollenkisten, в одной из башен городской стены оборудовали помещение размером побольше. Называлось оно на официальной латыни cista stolidorum – ящик для безумных. Или custodia fatuorum, сиречь карцер для дураков.
В Любеке Tollenkisten располагались прямо внутри городских ворот (угадайте: Бургтор или Холстентор?), благо массивность сооружения позволяла.
Тут нужно заметить, что безобидных сумасшедших – тех же имбецилов и дефектных шизофреников, спокойных и не особо смущающих покой горожан и крестьян, никто особо не пытался куда бы то ни было упрятать. Ну бродят себе по дорогам, улицам и площадям, милостыню выпрашивают – и ради бога.
Лечат как могут – но ведь и на костёр не тащат
«А что же насчёт лечения?» – спросите вы. В целом понятно, где эти больные люди содержались и как с ними обходились, но лечили-то как? Отвечу: в большинстве случаев – никак. Нет, кое-где сохраняется и передаётся по наследству от античных докторов практика применения той же чемеричной воды – и как слабительного, и как рвотного; делаются кровопускания и растирания, применяются ванны, кое-где идут в ход коррекционные люли и процедуры экзорцизма.
В Салернской врачебной школе по-прежнему готовят фаршированное лекарственными травами свиное сердце, а в горном шотландском селении Сент-Филланс, рядом с которым фейри водят свои хороводы, становятся популярными местные источники, обладающие просто чудесным успокаивающим свойством – это потом выяснится, что им они обязаны литию, присутствующему в той воде.
Правда, случаи, когда душевнобольного именно лечат, а не просто держат взаперти, всё же единичны, на заказ, так сказать. Но ведь лечат, и пусть поговаривают местами, что, мол, слуги лукавого этих людей одолевают, но всё же на очистительный костёр не тащат. Вернее, прецеденты случаются, но в большинстве мест декрет, изданный ещё при Карле Великом, всё же помнят и соблюдают.
Ну и как тут же не вспомнить одно характерное для Раннего Ренессанса суеверие и связанную с ним же занятную хирургическую процедуру! Дело в том, что в эпоху Возрождения (да, строго говоря, не только в её временных рамках) любой уважающий себя алхимик нет-нет да и задумывался: а не заняться ли поисками или сотворением философского камня? Это же такая нужная в хозяйстве вещь, не говоря уже о способе решения всех финансовых проблем и мощной чесалке для чувства собственного величия! Уже невозможно доподлинно выяснить, кому же первому, ироничному и шустрому, на контрасте пришла в голову идея о том, что раз есть философский камень, камень мудрости – значит, должен быть и камень глупости.