Чумовой психиатр. Пугающая и забавная история психиатрии - стр. 12

Ах да, и запомните: полная очистка организма для безумца важна, но сначала надо давать слабительное, и только потом рвотное. И вообще, особенно когда они сопротивляются, начинают нести всякую чушь и неправильно себя вести, надо с ними пожёстче. Стоит применять голод, кандалы и порку. Чтобы пациент запоминал, что такое хорошо и что такое плохо. Ну и побаивался: может, хоть страх заставит его задуматься о том, что он творит.

И вообще испуг, особенно внезапный, – он при этой болезни полезен. Вот так выбьешь человека из колеи – глядишь, он и в себя понемногу приходить начнёт. А вот при длительной депрессии надо пациента дважды в день растирать и лить ему на голову холодную воду.

А ещё ванны с водой и маслом не повредят. Кроме того, безумцев не следует оставлять одних либо с теми, кого они не знают, либо презирают, либо игнорируют. Если они придут в разум, им следует не реже раза в год путешествовать, чтобы сменить обстановку.

Главное же – не доверять тому, что они говорят, даже если они уверяют, что совершенно здоровы или скоропостижно поправились; не развязывать и не отпускать их, несмотря на все веские и с виду разумные доводы, – ибо таков жребий безумца.

В общем, сильно подкузьмил Авл Корнелий Цельс многим поколениям душевнобольных пациентов: ведь на его рекомендации ссылались впоследствии не один век, считая Цельса непререкаемым авторитетом.

В первом же веке нашей эры, только уже во второй его половине, в Римской империи появляется и ещё одна яркая звезда, если рассматривать с точки зрения медицины, а особенно психиатрии. Поговаривают, правда, что львиная доля его текстов – это изложение трудов сирийца Архигена, который жил и практиковал в Риме во времена Траяна (54–117 год нашей эры), да кто же того Архигена помнит.

Во всяком случае, ни одного письменного труда его не сохранилось, а вот Аретей оказался более предусмотрителен. Родившись в Каппадокии, он перебрался в Александрию, где долгое время жил, учился и врачевал. Блестящее для тех времён знание анатомии – это оттуда, из Александрийского мусейона. Но нас ведь интересует его психиатрическая практика, верно?

Надо сказать, что в целом Аретей придерживался взглядов и учения Гиппократа в отношении душевных болезней. То есть признавал, что есть четыре основные жидкости тела, есть их красис, случается дискразия – и вот тут-то всё и начинается. Правда, одними лишь жидкостями всё объяснить нельзя, действительность выпирает за рамки шаблона.

Вот, к примеру, та же меланхолия. Вроде всё понятно: разлилась по френу (пардон, диафрагме) чёрная желчь – и пациенту резко поплохело, и стал он печален и главою скорбен. Ан нет, пишет Аретей, бывает, что внешне всё выглядит как меланхолия, а вот причина не в чёрной желчи, а в том, что произошло что-то из ряда вон. Печальное или страшное для человека. И так он сосредоточивается на своих печальных мыслях об этом событии, что вызывает тем «угнетённое состояние души, сосредоточившейся на какой-либо мысли». Чем вам не описание психогенной депрессии? Также, отмечает Аретей, грустная идея может образоваться и sine manifesta gravis causa, то бишь без веских тому причин (а это уже, на мой взгляд, наблюдение эндогенного процесса).