Чудодей - стр. 21

***

Багана я нашел в хлеву — что было, конечно, неудивительно. Но удивительно было то, что он сказал.

— Провожу тебя, чудодей, — молвил он с мрачной решимостью. — Так далеко в лес, как Баска до вечеру увезет.

— Баска? — переспросил я удивленно.

Баган кивнул.

— Поедешь на нем аки на лошади. Баска сильный бык. И бегает быстро.

Я слегка растерялся. Мечтая о способе передвижения, я все-таки представлял себе что угодно, но только не верховую корову. Но, с другой стороны, если обзавестись конем мне все равно не светило, почему бы не воспользоваться нежданной помощью?

Тем более от деревни и правда стоило уехать как можно дальше. Затеряться в глухом лесу на ночевку, поставить мощные защитные обереги, чтобы не видно нас было ни для каких лесных обитателей.

— Добре, — справился я наконец с удивлением. — Доедем, докуда сможем. Спасибо.

Баган кивнул и жестом поманил меня следовать за собой. Мысленно представляя себе, как буду забираться на огромного быка средь чиста поля, я поправил лямки туеска и пошел за чудицей на пастбище.

9. Глава 9

В непосредственной близи Баска показался мне просто неприлично огромным. Его мышцы были такими твердыми, что мне чудилось, будто я касаюсь не живого существа, а деревянного истукана, обтянутого коровьей шкурой.

К счастью, карабкаться на эту гору мне не пришлось — послушный воле багана бык лег в траву и легко поднялся на ноги уже со мной на спине. Верхом я ездил неплохо, хоть и редко практиковался — в детстве я частенько бывал на месте Мытько и пас небольшое сборное стадо в родной деревеньке. Она была совсем небольшой, и всю скотину сгоняли вместе — коров, лошадей, коз и даже свиней. Последние вечно норовили куда-нибудь запропаститься, и я скакал по полям на нашей низенькой рыжей лошаденке, разыскивая то одну беглянку, то другую.

Как ни странно, на корове мне тоже уже приходилось кататься. Тоже в детстве, когда мой отец был еще молод и полон сил. Он сажал меня на нашу буренку, пока мать ее доила, а потом нес домой одной рукой меня, а другой — полное ведро молока. Мать моя была малохольной, болезной. Но очень доброй и красивой — это я запомнил отчетливо. Хотя и видел ее в последний раз, когда мне было пять лет.

Отец горевал сильно. Исхудал, да и сам будто силу потерял, перенял часть болезни у матери, сидя у ее кровати денно и нощно. Несколько лет после вокруг словно витали пары той болезни, ее ядовитые горькие споры. А потом пришла Она.

Ее звали Милава. Как и когда она появилась в нашей деревеньке, я не знал. Просто заметил, что отец вдруг снова начал улыбаться. И будто даже светлее в доме стало от этой малости. Мне все еще было немного лет, но я с первого же знакомства с ней понял, что происходит. Но почему-то было совсем не до того: Милава оказалась ведьмой. Не какой-то там травницей или знахаркой, не балией, а самой настоящей ведьмой. Чудовищем в человеческом обличье. Вот только…

Собственно, тогда я и узнал, что бояться чудовищ вовсе не нужно. Как и остальных порождений чуди от мала до велика.

Моего отца она любила ничуть не меньше, чем могла бы любить настоящая женщина. Берегла его изо всех своих чудских сил. И меня любила. Растила в ласке, с улыбкой снося шалости, радуясь любому успеху, подробно разъясняя, что было сделано плохо, а что хорошо. Иногда я думаю, что ни одна настоящая женщина не обладала таким безграничным запасом терпения и спокойствия, каким обладала Она.