Что скрылось во тьме? Собрание сочинений в 30 книгах. Книга 16 - стр. 22
Купревич дернулся как от пощечины.
– Нет, конечно.
Мысль в сознании почти оформилась – во всяком случае, настолько, что он смог задать следующий вопрос:
– Кто и когда сообщил вам о… смерти… Ады?
Слово «смерть» по отношению к Аде по-прежнему давалось ему с трудом. Чтобы его произнести, нужно было от чего-то оттолкнуться, что-то преодолеть, броситься с высоты в пропасть.
– Мне позвонил режиссер театра. Была ночь, а в Израиле утро. Он сказал, что с Адой произошло несчастье, и у меня… я… я почему-то сразу понял, что ее нет. По голосу. Дальше помню смутно. Он говорил, что меня ждут, билет заказан за счет театра… Эти слова привели меня в чувство. Что значит: произошло несчастье? Ада в больнице? «Ада умерла, инфаркт… соболезнуем…» Он сказал, что пришлет мейл, где все будет написано.
– Вы ему поверили?
Баснер со всхлипом вздохнул. Нет. Не поверил. Как он мог?
– Я позвонил Аде на мобильный. Несколько раз попадал на автоответчик. Потом ответила женщина. Мне в первый момент показалось, что Ада. Но это была Ронит Авидан, ее партнерша, они вместе играли. Ронит плохо говорила по-английски, а я не знаю иврит. Но сумел из странного набора ее слов понять… А вы? Как узнали вы?
Теперь в голосе Баснера звучали прокурорские нотки.
– Примерно то же самое. Только имена другие. И он сразу сказал, что Ада умерла.
– Что же получается? – изумленно (он еще не перестал изумляться?) спросил Баснер. – Почему другие? Странно!
– Боюсь, – сухо произнес Купревич, – все куда более странно, чем вам кажется.
– Более…
– Телефон у вас с собой, конечно? Можете посмотреть, в какое время – точно – вам звонил Узиэль?
Баснер достал смартфон из бокового кармана пиджака, включил, время тянулось медленно, оба ни о чем не думали – старались не думать. Думали о том, чтобы не думать.
Пальцы у Баснера опять дрожали, но нужную позицию он отыскал быстро.
– Видите? – произнес он и повернул экран, чтобы Купревич мог убедиться. – Время нью-йоркское. Три часа одиннадцать минут и семь секунд. Разговор продолжался четыре минуты сорок одну секунду. Номер израильский.
– Да, – кивнул Купревич. Достал свой мобильник, оставленный включенным, несмотря на требование пилота. Он знал, что работающие гаджеты не опасны для электроники. Нашел отметку о разговоре.
– Читайте, – сказал он и добавил. – Вслух.
– Шестнадцатое марта… вчера. Три часа одиннадцать минут и семь секунд. Продолжительность: четыре минуты сорок одна секунда. Номер… Господи, тот же номер!
Почему-то последнее совпадение поразило его больше всего.
– Конечно, тот же, – буркнул Купревич. – Только звонил не Узиэль, а какой-то Меир.
– Одновременно? Мне и вам? Но это невозможно!
– Одновременно. Значит, склейка произошла позже. Мы можем вычислить время, но сейчас, наверно, в этом нет смысла.
– Склейка? – Баснер уронил телефон на колени, и тот соскользнул на пол. Баснер наклонился и, пока нашаривал аппарат, Купревич не то чтобы успел привести в порядок мысли, но все же собрался достаточно, чтобы ощутить свое превосходство над соседом, так и не понявшим, что произошло в странной склеившейся реальности.
Баснер возился довольно долго – наверняка тоже пытался сосредоточиться, и ему это не удалось. Выпрямившись с телефоном в руке, он выглядел еще более растерянным, чем минуту назад. Впрочем, – отметил Купревич, – пальцы у него не дрожали.