Чтение. Письмо. Эссе о литературе - стр. 13
“Дайте-ка вспомнить: сегодня утром, когда я встала, я это была или не я? Кажется, уже совсем не я! Но если это так, то кто же я в таком случае? ‹…› Во всяком случае, я не Ада! – сказала она решительно. – У нее волосы вьются, а у меня нет! И уж конечно я не Мейбл. Я столько всего знаю, а она совсем ничего! И вообще она это она, а я это я! Как все непонятно! А ну-ка проверю, помню я то, что знала, или нет. ‹…› И глаза у нее снова наполнились слезами. – Значит, я все-таки Мейбл! Придется мне жить в этом старом домишке. И игрушек у меня совсем не будет! Зато уроки надо будет учить без конца. Ну что ж, решено: если я Мейбл, останусь здесь навсегда”[3].
(“Алиса в Стране чудес”)
“У следующего колышка Королева опять повернулась.
– Если не знаешь, что сказать, говори по-французски! – заметила она. – Когда идешь, носки ставь врозь! И помни, кто ты такая!”[4]
(“Алиса в Зазеркалье”)
В основном все писатели – за исключением великих, которые выходят за рамки всяких классификаций, – делятся на тех, кто похож на Алису, и на тех, кто напоминает Мейбл. Например:
“Ортодоксия, – сказал епископ, похожий на Алису, – это сдержанность”.
Если забыть, что термины “классический” и “романтический” всего лишь исторические ярлыки, то окажется, что они определяют принципы двух партий: Аристократической и Демократической, которые существовали всегда и в одной из которых так или иначе состоит каждый писатель, даже если он отрицает свою партийность или не подчиняется партийному кнуту.
Аристократический принцип подхода к содержанию
Поэты не должны рассматривать ни один предмет, который не может усвоить поэзия. Это защищает поэзию от назидательности и журналистского стиля.
Демократический принцип подхода к содержанию
Поэты не должны отвергать ни одну тему, которую способна усвоить поэзия. Это спасает ее от ограниченных или избитых представлений о “поэтичности”.
Аристократический принцип изложения
Ни одна незначительная сторона предмета изображения не должна быть выражена в стихотворении. Это защищает поэзию от грубой неопределенности.
Демократический принцип изложения
В стихотворении должны быть выражены все существенные стороны предмета изображения. Это защищает поэзию от декадентской банальности.
Начиная новое произведение, писатель делает первый шаг, но он будет ложным, если писатель забудет, что это должен быть шаг вперед. Когда писатель умирает, мы видим, что все его произведения вместе взятые образуют единое творение.
Не нужно много таланта, чтобы увидеть то, что у нас под носом; куда сложнее держать нос по ветру.
Великий писатель не может видеть сквозь стены. Но в отличие от нас он этих стен не возводит.
Только незначительный талант может быть истинным джентльменом; большой талант всегда больше, чем невоспитанный человек. Поэтому так важны второстепенные писатели: они учат хорошим манерам. Созданные ими изысканные безделки могут заставить мастера устыдиться самого себя.
Поэт – отец своих стихов. Их мать – словесность. Из стихов можно составлять списки, как из лошадей на скачках – от Л до П.
Поэт должен ухаживать не только за Музой, но и за госпожой Филологией, и для новичка это важнее. Как правило, талантливый новичок не столько хочет сказать что-то свое, сколько интересуется игрой слов. В таких случаях его творчество напоминает изречение старой дамы, приведенное Форстером: “Откуда мне знать, о чем я думаю, если я не вижу этого на бумаге?” И только после того, как он покорит госпожу Филологию, он может полностью посвятить себя своей Музе.