Чтение как образ жизни - стр. 14

можно было в обмен на сданную клюкву или, скажем, белые грибы. Серийные издания (вроде «Библиотеки приключений»26 или «Библиотеки фантастики»27) распространялись через клубы книголюбов по подписке. Но подписные абонементы также были ограничены, они распределялись среди членов клуба или по жребию, или в порядке очереди. Как правило, «книголюбы» приобретали всё, до чего могли дотянуться, а уже потом начинались многоходовые комбинации книжных обменов и перепродаж.

В общем, в СССР существовала самая настоящая подпольная «книжная экономика», в которой сам процесс добывания дефицитной книги превращался в рискованный и увлекательный квест. В «культурной столице», где я учился, «книжная экономика» процветала. До сих пор помню, как у меня, зелёного первокурсника, перехватило дыхание во время первого посещения заветного букинистического магазинчика28 на Большом проспекте Васильевского Острова – каких только древних и современных книжных сокровищ там не было! Но больше всего меня впечатлили «книжные жуки» – люди неопределенного возраста и неформального вида, которые, казалось, жили внутри магазина. Они никогда не смотрели прямо в глаза, и всегда начинали разговор с вопроса: «Что интересует?». Достать они могли практически всё что угодно, но за очень немалые деньги. Помню, как однажды за дореволюционное издание Вильгельма Вундта29 у меня запросили сумму, равную трём моим студенческим стипендиям. «Жуки» также работали перекупщиками (встречая подходивших к магазину вопросом «Что сдаёшь?»), но далеко не все хорошие книги проходили через их цепкие руки, многое благополучно попадало на магазинные полки.

Моя фотография студенческих времен. В образе «продвинутого букиниста», изучающего «старинный» свиток

Разумеется, я стал завсегдатаем книжных магазинов (в том числе букинистических). Как только удавалось заработать хотя бы немного денег, я тут же отправлялся в «букинист-тур», на который запросто мог потратить целый день. Кстати, как потом выяснилось, любовь к букинистическим магазинам – это у меня от отца; он также большую часть своей обширной библиотеки приобрёл у букинистов. В студенческие годы я крепко втянулся в «книжную экономику». Для меня охота за книгами стала тогда чем-то вроде хобби и способа заработать немного денег.

Приведу небольшой пример. После третьего курса с моими замечательными однокурсниками на летних каникулах отправляемся в ССО (Студенческий Строительный Отряд). Едем в КомиАССР (ныне Республика Коми) строить объекты сельхозназначения. После получения первых заработанных денег, идём с товарищами в магазинчик в ближайшем посёлке и… обнаруживаем там залежи дефицитных изданий! И это снова особенности социалистического распределения. Дело в том, что в Советском Союзе кроме огромных центральных издательств, были ещё маленькие региональные издательства в союзных республиках и автономных областях. Цензура в региональных издательствах была не такой сильной, как в центральных, и иногда в них появлялись такие издания, которые были просто чудом среди запретов и дефицита. (Думаю, что если бы Довлатов попытался бы издать сборник своих рассказов не в педантичной Эстонии30, а где-нибудь в солнечном Узбекистане, у него могло бы и получиться). Если вернуться к моей истории, то, как вы догадываетесь, значительная часть заработанных в ССО денег была потрачена на книги. В общежитие я вернулся с рюкзаком, набитым томиками М. Цветаевой, В. Набокова, А. Платонова и др. После чего эти книги были мною частично проданы, частично обменяны на легендарной «Крупе» – на книжной ярмарке в ДК им. Крупской (кстати, в более цивилизованном виде ярмарка существует и сегодня