Чрезвычайные происшествия на советском флоте - стр. 47

Битва за спасение К-431 продолжалась свыше полутора часов. Потом из бухты Стрелок подошел спасатель «Машук» и отвел ПМ-133 из Чажмы к острову Путятина. Двое суток они смывали с палубы и надстроек плавмастерской радиоактивную грязь, пока их не сменил резервный экипаж.

Плавмастерскую увели, и горящая К-431 осталась наедине с судьбой и сошвартованным с ней «Ростовским комсомольцем» и бесполезным дозиметрическим судном. В ее отсеках не сразу поняли, что произошло. Просто бросились выполнять то, что предписано аварийным расписанием по пожару в отсеке, а когда дошло, что радиоактивный фон превысил допустимые нормы в сотни раз, вот тут не все выдержали поединка с незримой смертью. Один офицер сбежал на плавказарму, заперся в своей каюте и напился в стельку. Потом на суде офицерской чести он объяснял свои действия тем, что «хотел снизить алкоголем воздействие радиации на организм». Его уволили в запас за трусость. Однако большинство подводников осталось в медленно тонущей атомарине, пытаясь удержать ее на плаву. Увы, на обесточенной подлодке не работал ни один водоотливной насос, ни одна помпа… Но даже если бы и удалось пустить в ход осушительную систему, то и это не спасло бы корабль от медленного затопления, ведь вода поступала в реакторный отсек через полутораметровую трещину в прочном корпусе, а потом растекалась по смежным отсекам через выгоревшие сальники и прочие уплотнения, испуская лучи смерти.

Тем временем из поселка Ракушка в Чажму мчались на своих машинах командир К-431 капитан 2-го ранга Леонид Федчик, штатные инженеры-механики – командир БЧ-5 капитан 2-го ранга Игорь Еремин и командир первого дивизиона капитан 3-го ранга Владимир Румянцев. Вместе с ними ехали и три мичмана, сорванные из отпусков страшной вестью. На КПП чажминского завода их встретил начальник штаба 4-й флотилии контр-адмирал Геннадий Агафонов.

– Главная задача – сохранить корабль на плаву! – сказал он командиру.

Мчался в Чажму из владивостокского аэропорта и командующий флотилией контр-адмирал Виктор Михайлович Храмцов. Много позже он вспоминал:

– 10 августа 1985 года я вместе с командным составом Тихоокеанского флота находился на борту самолета. Возвращались из Москвы, где были на приеме у Главнокомандующего ВМФ. Настроение было приподнятое. Мне дали понять, чтобы я готовился к новой должности – начальника штаба Северного флота и что готовится представление на присвоение звания вице-адмирала… Приземлились во Владивостоке около 15.00. К самолету подбежал дежурный офицер и доложил, что командующего 4-й флотилией просят срочно подойти к телефону. Я понял – что-то произошло, сердце защемило. Подошел к телефону. Оперативный дежурный флотилии докладывает:

– В Чажме – тепловой взрыв реактора.

– Я тогда подумал, что случилось, наверное, не самое страшное, что могло случиться, – взрыв-то тепловой, а не ядерный. Но от этого было не легче. Вскочил в машину и помчался на завод. Машина подъехала прямо к пирсу, где стояла К-431. Обстановку оценил мгновенно: К-431 тонет, реакторный отсек заполнен водой, и теперь вовсю топит корму… Надо спасать корабль, но кругом, как в страшном сне – ни души. Я перебежал на дозиметрическое судно, потом на соседнюю К-42. И тут никого! Словно вымело всех.