Чирик - стр. 12
Исломов двигался короткими перебежками, как боец во время атаки. Было раннее утро, и в большинстве вагончиков еще не зажегся свет. Тем не менее его осторожный глаз углядел во тьме небольшие группки солдат, крепящих флаги на отдельных возвышающихся строениях. Он напряг извилины, пытаясь сообразить, что за праздник предстоит отмечать, но так и не вспомнил, поскольку прямо на него вдруг вылезла из сугроба, застегивая штаны, здоровенная фигура прапорщика Лавреньева, известного в округе под прозвищем «король бараков». Исломов рванул вбок, провалился в сугроб, юлой прокатился по откосу под прикрытие густых елок, обмирая и поминая Аллаха… Издалека донесся сиплый голос прапорщика:
– Флаги вешают… Вот так-то, Костик, отжил свое!
Кажется пронесло! До вагончика Прохвальчук осталось ходу минуты две. Исломов стал под деревом отдышаться…
Еще полгода назад он жил не тужил в горах горного Бадахшана на пастбище у отца Саида, играл на скрипке и верил, что жизнь прекрасна и удивительна. Мирно жевали траву овцы, ласково улыбался отец, дедушка Ширали угощал его молодым вином… Но в один черный день прилетел вертолет, из него вылез небритый и злой майор Азизов и райской жизни пришел конец. Как ни уговаривали дед с отцом, как ни предлагали майору барашка (и даже мотоцикл «Восход»!), не удалось им защитить своего любимого Хусейна от происков заклятых врагов рода – семейства Хизира Имомова, ибо, да будет свидетелем тому Аллах, именно по его, и только его собачьему наущению явились на высокогорное пастбище военкоматовцы!
В вагоне, среди таких же, как он бедолаг, Хусейн впервые услышал русскую речь, узнал, что теперь он рядовой Исломов, что на свете есть Сибирь, а в этой Сибири, среди морозной тайги расположен город Краснохренск, недалеко от которого – всего в двухстах километрах севернее – ему предстоит выполнять свой воинский долг. Еще он узнал, что любой, у кого на погонах что-то изображено – полоски или звездочки – может запросто отобрать у него щербет, дать в глаз или просто послать далеко-далеко. Очень быстро он познакомился с русским языком, который оказался на редкость простым и состоял буквально из трех десятков слов, таких как «встать!», «смирно!», «заткнись!», «хавать», «салага», «сука» и так далее. А наиболее употребительные понятия и выражение, с которым они произносятся, Хусейн усвоил вообще в первый день, сразу после того, как назначенный старшим по вагону сержант Запойло построил их в коридоре. Все, суки, отгулялись, сказал тогда сержант, пришел вам… Слово, которое он добавил, соответствовало по смыслу слову «конец», но было куда глубже и красочнее!
Подъезжая к Краснохренску, Хусейн понял, что возможно, Аллах ошибся, назначив местом службы именно этот район земного шара, а когда дело дошло до разгрузки в конечном пункте назначения – станции Заплатово, ему стал ясен и смысл скрытого доселе понятия «ад». На его беду советская армия еще только начинала осваивать этот дикий уголок тайги. Тысячи солдат концевического УИРа в составе своих военно-строительных отрядов приступали к созданию военного городка и шахт для будущей ракетной дивизии буквально на голом месте, хотя, кто рискнет назвать голым местом тайгу? Вековые ели и сосны, непроходимые кустарники, болотистая почва – вот что встретило военнослужащих. Плюс ко всему – морозы и снегопады!