Четыреста килознаков - стр. 27
- Свободно. Английский хуже. Бабуля была из поволжских немцев, но выросла в Казахстане.
- Ну, это обычная тема, - кивнула я, отпив глоток вина. – «Караганда – Франкфурт, Караганда – космос»**. Она не уехала?
- Нет, но родня в Мюнхене у нас есть. Я к ним даже иногда в гости езжу.
- В тебе чувствуется что-то такое… немецкое. Не внешне, а…
- Жесткое? – Ник слегка прищурился. – Да, мне это говорили.
Почему-то вдруг стало страшно любопытно, кто же ему об этом говорил. Женщина – или женщины? Интересно, много их было?
Но это уже была попытка углубиться на запретную территорию, которую мы обозначили как личная жизнь. Она есть – и больше мы об этом не упоминаем, так? Пока – не упоминаем…
Чем старше становишься, тем больше вероятность, что мужчина, с которым знакомишься, не одинок. Если не жена, так более или менее постоянная подруга. После Захара я категорически избегала женатых, но прочие женщины всегда оставались в тени. Избавлялись ли мои знакомые от них за кадром или продолжали отношения параллельно, я не знала, и меня это нисколько не интересовало. Хотя бы уже потому, что никого из них не рассматривала с прицелом в вечность.
Возможно, так было бы и сейчас – если бы не вчерашняя встреча и последующая переписка. Если бы я не сбежала, а сказала Нику что-то вроде «это просто мой старый знакомый, ничего такого», наверняка тут же все и закончилось бы. Как будто что-то подсказало: лучше не врать.
И вот сейчас мы оба знали, что у другого кто-то есть, но понятия не имели, насколько эти отношения серьезны. По фабуле ситуация напоминала то, что получилось у нас с Захаром, но сюжет был в принципе иным.
Тогда наши отношения на целый год зависли в неподвижной мучительной точке. Они развивались внутри, но не внешне. Встречи в редакции раз в месяц, разговор за чашкой кофе, прогулка до метро. Постоянная переписка в аське. И больше ничего. Вот вообще ничего. Как будто чисто по-дружески. Но все было ясно – без слов, без прикосновений. Только иногда становилось слишком сложно убрать взгляд с линии огня. Так продолжалось, пока однажды ночью не пришло сообщение:
«Я развожусь с Лилей».
Не буду врать, что решилась быстро. Нет – все было трудно и по живому. Вот так разорвать девятилетний брак. Ребенок, ипотека, родные, друзья… Захар не торопил. Мы практически перестали общаться, на целых два месяца. Я даже за гонораром не поехала, соврала, что заболела. А потом наконец решилась.
«Какого хрена? – вопил Кит. – У тебя что, кто-то есть?»
«Нет», - отвечала я, и формально даже не очень врала.
Если бы у нас все было хорошо, вряд ли Захар зацепил бы меня. Это как вода, попавшая в трещину. Первый сильный мороз – и даже камень может разлететься на куски. Я еще пыталась с собой бороться в надежде как-то исправить ситуацию, но Кит, понимая, что все разваливается, пальцем о палец не ударил. За этот год нас отнесло друг от друга дальше, чем за все предыдущие.
Развод получился хоть и не особо скандальным, но мутным и тягостным. Через полгода мы с Захаром поженились.
Так вот, возвращаясь к началу. Тогда мы с ним целый год топтались на месте. Каждый пытался сохранить свой брак. Сейчас все было кардинально наоборот. Именно от того, как будут развиваться наши с Ником отношения, зависело, сохраним ли мы прежние или нет.