Четвёртый брак чёрной вдовы - стр. 9
- Как вы спокойно об этом говорите, - сказал он. – Их смерти для вас ничего не значат? Вы не любили своих мужей?
- Это слишком личный вопрос, - ответила Катарина уклончиво. – И дамам такие вопросы не задают, - она помолчала и добавила со значением: - Не задают воспитанные мужчины.
- Но я-то не воспитанный мужчина, - заявил Хоэль в своей грубоватой манере. – Я ваш муж, если помните.
- О, это трудно забыть, - призналась Катарина. – И пользуясь случаем я хотела бы попросить не разговаривать в таком тоне, что вы сегодня позволили, с моими близкими.
- Вы про чернявую пигалицу? – он принялся методично обрывать лепестки у роз, стоявших в вазе. – Да она просто напрашивалась, чтобы ее приструнили. Она же вроде как ваша компаньонка? Мне говорила служанка, та, остроглазая…
- Агапита, - напомнила Катарина. – Но вы ошибаетесь. Лусия – моя подруга, мы выросли вместе. Мой отец взял ее под опеку после того, как ее родители умерли.
- Так она еще и всем вам обязана? – догадался Хоэль. – Тогда ей и в самом деле надо вести себя поскромнее, а вам надо время от времени ставить ее на место, а то совсем распояшется.
- Дон Хоэль! – воскликнула Катарина звенящим голосом.
Но он не заметил ее негодования или предпочел не заметить:
- Кстати, раз уж мы женаты, не надо обращаться ко мне так благовоспитанно – дон. Всякий раз, когда вы это говорите, мне хочется расшаркаться перед вами, а я этого страх как не люблю. Я уже сказал вам, что все эти словесные вензеля на меня тоску нагоняют. Зовите меня по имени – Хоэль, а я буду звать вас Катарина. Нет, это слишком длинно, а Кэт мне не нравится. Но ладно… сойдет и Кэт. Вот хоть бы и Кэтти - Кошечка.
Катарина выразительно посмотрела на него, давая понять, что подобная фамильярность ей совсем не по душе, но муж попросту не заметил ее взгляда или сделал вид, что не заметил.
- Вам незачем оставаться в моем доме дольше обычного, - сказала она. - Моя миссия выполнена, я сдержала слово – и счастлива. Надеюсь, вы тоже обретете счастье.
- Что-то не слишком вы похожи на счастливицу, - заявил он.
- Внешность обманчива.
- В ваш обман тоже что-то не верится. Я знаю, что коннетабль дель Астра умер десять лет назад. Вы были совсем молоденькая, наверное, когда остались без папаши?
- Когда отец умер, - спокойно поправила его Катарина, - мне было пятнадцать лет.
- И кто устроил ваш брак? Мать? – продолжал допрашивать он. – Вам только в куклы было играть в этом возрасте.
- Я вышла замуж в восемнадцать, - Катарина старалась держать себя в руках, но с каждой репликой мужа это было все труднее, - и моя мать умерла за три года до отца.
- Так вы сирота? – он сочувственно помычал, чем окончательно взбесил Катарину. – Постойте-ка, дель Астра умер десять лет назад, вам пятнадцать, потом вы в восемнадцать выходите замуж… Первый раз?
- Первый, - ответила она сквозь зубы.
- Теперь вам сколько?.. Двадцать пять?..
- Да.
- И вы трижды вдова? За семь лет? Получается, вы даже траур не соблюдали? Снова выскакивали замуж? Экая вы быстрая.
- Что вы себе позволяете! – Катарина бросила вышивку и вскочила.
Но на Хоэля ее гнев не произвел никакого впечатления.
- Как вы сразу загорелись, - сказал он, усмехаясь, - правду говорят, что рыжие – все бестии. Вы даже краснеете уморительно – пых! – и уже вся вишенка до ушей! Мне нравится, когда женщины краснеют, это… - он подумал, хмыкнул и закончил: - это мило.