Четвёртый брак чёрной вдовы - стр. 11
Он уже вышел из комнаты, но на пороге оглянулся:
- Кстати, вы говорили я кого-то там спас. Где это было?
Катарина ответила прежде, чем подумала, что кое о чем надо и умолчать:
- Возле Сарагосы.
Он потер подбородок, а потом мотнул головой:
- Что-то я не помню особых своих геройств под Сарагосой.
- Это к лучшему, дон.
- Вы уверены, донья?
- Абсолютно, - сказала Катарина и вежливо улыбнулась.
- А, ну тогда хорошо, - кивнул он и ушел.
[1] Кабальеро – дворянин-воин, получивший дворянство за военные заслуги.
3. 3. Красные чулки и любовные мадригалы
Он ничего не помнит.
Когда дон Хоэль удалился, Катарина готова была расплакаться и даже не могла назвать причину своей грусти. Что ее больше опечалило? То, что герой грез ее юности оказался вовсе не благородным рыцарем, как она себе нафантазировала? Или то, что он и думать забыл о той, которую поцеловал во время боя?
Ах! Катарина досадливо всплеснула руками. Почему она решила, что этот мужчина отличается от остальных? Разве мужчины помнят случайные поцелуи? Тем более, в пылу битвы. Вот Анджело – ее третий муж, даже не мог запомнить дня ее рождения. Но сказать по правде, им удалось отпраздновать лишь одни ее именины…
Не помнит – ну и пусть. Катарина решительно поправила прическу, поглядевшись в настенное зеркало. Это к лучшему. Она заплатила долг памяти, и сняла груз с сердца. То есть ей хотелось бы верить, что сняла. Но так ли это?..
- Надо отвлечься и успокоиться, - сказала Катарина своему отражению.
Чтобы никто из служанок, а тем более – Лусия, не увязались за ней, она вышла через боковую дверь, перебравшись через подоконник – благо, что ее гостиная находилась на первом этаже. Таким образом благочестивая вдова уже не раз сбегала от назойливых слуг.
Теперь она шла по садовой тропинке, выложенной серым кирпичом, и старалась не думать о разговоре с мужем. Лусия, конечно, обидится. Ведь Катарина, фактически, выставила ее вон. Но каким блаженством было избавиться от вечного нытья! Угрызения совести не заставили себя ждать. «Конечно же, я люблю Лусию, - мысленно сказала Катарина себе в утешение. – Но иногда она бывает очень… очень… очень утомительной».
Путь благородной донны лежал в крохотный садовый домик – всего два этажа, четыре окна и даже печи не было в нем, только переносная жаровня. Ключи от домика Катарина всегда носила на поясе, и слугам строго-настрого было запрещено заходить туда без хозяйки. Даже уборка там производилась под бдительным присмотром Катарины. Официально в саовом домике находилась библиотека – шесть полок с книгами, которые члены семейства дель Астра собрали в течение нескольких веков, но не из-за книг Катарина так дорожила этим домом.
Отперев двери и тщательно заперев их за собой, она миновала книжные полки, даже не взглянув на фолианты, и поднялась по лестнице на второй этаж. Здесь находилось ее маленькое царство, куда никому больше не было ходу – письменный стол, крохотная кушетка, зеркало венецианской работы от потолка до пола, статуэтка богини любви Афродиты на круглом столике, и огромный шкаф из мореного дуба, тоже запиравшийся на ключ.
Опустив кружевные шторы, Катарина зажгла свечку из зеленого воска перед изображением богини, потом раскрыла шкаф и достала сверток из черной атласной ткани, перетянутый лентой. Это она купила только вчера, и еще не успела примерить. Оторвав бирку, на которой было выведено «Модная лавка госпожи Соль», она развернула сверток и достала пару алых чулок – самой тонкой работы, ажурных и легких, как паутинки. Они были ажурными от мыска до самого верха, а не как обычно – до середины икр (ибо какой благородной даме вздумается задирать юбку выше?!), и это было развратно, неприлично и… ужасно красиво!