Четвёртый брак чёрной вдовы - стр. 16
После того, как ему принесли новую одежду и помогли принять «человеческий вид», обрядив в батистовую рубашку, камзол из тонкого сукна и модные узкие штаны, Хоэль прошелся по второму этажу, заглядывая в окна и надеясь заприметить где-нибудь рыжую гордячку, но Катарина как сквозь землю провалилась, а слуги пробегали мимо него, не смея поднять голову. Пару раз он поймал на себе взгляды молоденьких горничных – восторженно-испуганные взгляды. Но стоило ему посмотреть в ту сторону, как девицы убегали - только белоснежные чепцы трепетали оборками, как флаги на ветру.
Спустившись на первый этаж, Хоэль и здесь не нашел себе занятия, и, скучая, вышел в сад. Цветы на клумбах его не заинтересовали, и он оперся о забор, отделявший сад от улицы, посматривая на прохожих. Многие узнавали его и таращились, как на приведение, но никто не заговаривал. В конце концов, Хоэль уверился, что более скучного города на свете не существует и решил вернуться в дом, но тут из кустов жимолости вынырнула донна средних лет – полноватая, с круглым и хитрым лицом, в кружевной кокетливой наколке и яркой юбке с поперечными черными и желтыми полосами. Она удивительно походила на пчелу, которая решила сунуть хоботок туда, куда ее не просили. Сходство усиливалось еще и оттого, что донна подслеповато щурила глаза и вытягивала шею, словно пытаясь услышать то, что не полагалось слышать ее мясистым ушкам, мочки которых оттягивали тяжелые серьги в мавританском стиле, и сунуть нос-хоботок туда, куда не просили.
Хоэль совсем некстати вспомнил, что у его жены серьги были крохотными и такими скромными, что больше пристали бы монашке, чем герцогине.
- Добрый день, добрый дон, - сказала «пчела». – А вы, похоже, новый муж донны Катарины?
- Похоже, - проворчал Хоэль. Ему, конечно, хотелось развлечений, но донья Пчела точно не могла развлечь. Могла лишь еще больше нагнать скуку.
Он хотел уйти, но донья Пчела цепко ухватила его за рукав:
- Я ваша соседка, - сказала она медоточиво, но глаза так и впились в Хоэля – рассматривая, оценивая, - донна Инес Лупитас-и-Фернандес, а вы – тот самый дон Дракон? Которого не смогла убить даже молния?
- Да, знатно меня тогда шарахнуло, - признался Хоэль без особого удовольствия – он не любил об этом вспоминать. – Удачного дня, донья, - сказал он, вырывая рукав из цепких пальцев «пчелы».
- Если молния не убила, то и донна Катарина с вами не справится, - сказала «пчела» хихикая, и Хоэль, уже сделавший несколько шагов в сторону дома, медленно оглянулся.
Донна Инес поняла, что ее слова достигли цели, и приняла необыкновенно таинственный и важный вид:
- Вы же знаете, что донна Катарина была замужем три раза…
- Да, уже доложили, - сказал Хоэль, но «пчела» не поняла его иронии.
- Это ужасно, на самом деле ужасно! – зажужжала она, опять прихватывая Хоэля за рукав камзола. – Представляете, дон Луис утонул!..
- Слышал, слышал… - заворчал Хоэль.
- …в собственной ванной! – закончила донна Инес с придыханием.
Хоэль насторожился. В собственной ванной? Пожалуй, достаточно необычно.
- Что вы говорите?! – произнес он с деланным изумлением, и этого оказалось достаточно.
Донна Инес извергла из своих уст нескончаемые потоки словословия, которые уже были вовсе не медоточивыми, а изрядно отдавали дерьмецом: