Чертовка против Мажора - стр. 6
– Это типо… школа-интернат у вас такой? Строгого режима, – гулко сглатываю, когда мы останавливаемся у неприметной двери, что видимо исполняет роль "черного хода". С короткого козырька крыльца почему-то капает.
– Это исправительный лагерь, Маргарита, – делится Антонина очевидным, видимо не желающая воспринимать шутки. А следом прикладывает магнитную карточку, что висит на ее шее, к электронному замку. Металлическая дверь издает противный писк.
– Мне здесь не нравится.
– Тебе и не должно здесь нравиться, – разбивает в пух и прах мои надежды дама и пропускает меня вперёд. В мою новую жизнь. – Твоя комната на втором этаже. Двадцать первая. Ученическая форма уже в комнате. И да, будь добра, перед завтраком зайди ко мне за постельным бельем.
Антонина, оказавшаяся на деле обыкновенным комендантом, тычет пальцем в сторону лестницы, повидавшем время (видимо, пожарной), останавливаясь у стойки на входе. И мне ничего не остаётся, кроме как продолжить свою путь в одиночестве.
Поднявшись наверх, я иду вдоль пустынного коридора, чувствуя неясный трепет. Вокруг никого, только ряд закрытых деревянных дверей с номерами на них, которые кто-то накарябал будто бы обычным мелком. И такая тишина стоит, что я невольно начинаю контролировать свои шаги, чтобы эхо от них не звучало слишком громко.
Однако найдя нужную комнату, я уже не церемонюсь. Антонина не выдала мне ключи, так что приходится полагаться на везение. Резко поворачиваю ручку, толкая внезапно издавшую оглушающий скрип дверь от себя, и вижу...
– Эм… С добрым утречком? – слетает с моих уст нервное.
– Ты ещё кто? – довольно грубо звучит из уст феи, не иначе, которая застыла прямо посреди комнаты в коротенькой фиалковой пижаме. Рослая худосочная девчонка с отросшими темными корнями на фоне осветленных до снежной белизны волос смотрит на меня с неприязнью.
– Очевидно, твоя новая соседка, – пожимаю плечами, входя внутрь и прикрывая за собой дверь. Та вновь издает режущий слух скрип, и я краем глаза замечаю, что в комнате есть ещё люди.
– Опять новенькая. Сколько можно? Грому это не понравится, – фыркнув, кривит свой аккуратный носик блондинка.
"Гром? Что за Гром? Вроде местного старожила?" – упоминание постороннего прозвища вызывает недоумение. Почему я вообще должна ему нравиться?
– Кровать твоя вон там. Учти, в душ я хожу первая.
Пока я пытаюсь осмыслить, что придется мне теперь ютиться на втором ярусе двухэтажной кровати, блондинка уже скрывается за неприметной дверью, громко хлопнув напоследок.
"Да уж, кажется, мы с ней не подружимся", – прихожу к выводу я, осматривая место, которое в скором времени собираюсь покинуть. Две двухъярусные кровати стоят друг напротив друга возле окна. Парочка тумбочек, встроенный в стену шкаф, и никаких намеков на то, что тут кто-то вообще живёт. Кроме очевидных, разумеется.
– Привет, я Рита, – натягиваю улыбку, стараясь показаться милой, когда вижу, как на нижнем ярусе кровати напротив начинает возиться проснувшаяся из-за шума девчонка. Из-под одеяла торчит ее нога, которую она тут же прячет, по подушке раскиданы русые локоны.
– Да хоть сам дьявол, отвали, – тут же уходит в оборону она, даже не показав лицо, и накрывает голову подушкой.
Тяжёлый случай.
– Юля не любит, когда ее будят до будильника, – вдруг раздается жуткий хрипловатый голос со второго этажа кровати, а у меня невольно бегут мурашки по спине. Я тут же поднимаю голову, видя перед собой нечто! И это нечто вдруг открывает рот, чтобы выдать: – Я Аня. Сочувствую.