Чертовка - стр. 10

Тут ты приехал в какой-то городок, и на глаза тебе попалось объявление. Нужен человек для торговли на выезде и сбора долгов. Стоящее дело для трудолюбивого парня. И ты подумал: может, это как раз то, что нужно? Похоже, нормальная работа, да и городок вроде неплохой. И вот ты согласился на эту работу и бросил якорь в этом городе. Конечно же, и с работой, и с городом вышла промашка: они оказались ничем не лучше того, что ты знал прежде. Работа мерзкая. Город мерзкий. Ты себе мерзок. И с этим, черт возьми, ничего не поделаешь.

Все, что тебе остается, – делать свое дело, как остальные. Как тот парень, который стрижет собак, и тот парень, который убирает лошадиный навоз. И ненавидеть это. Ненавидеть себя.

И надеяться.

Мы жили в маленькой четырехкомнатной халупе на краю деловой части городка. Район не так чтобы первосортный – понимаете, о чем я? С одной стороны дома – свалка автомобилей, с другой – железнодорожная ветка. Впрочем, по нашему вкусу и этот район был неплох. Мы жили там точно так же, как жили бы в любом другом месте. Дворец ли, хижина ли – результат один. Даже если бы наше жилье и не было халупой, то вскоре оно ею стало бы.

Стоило нам только туда въехать.

Я вошел в дом, снял пальто и шляпу. Положил их на чемодан с образцами – по крайней мере, он был чистым – и огляделся. Пол не подметен. В пепельницах полно окурков. Повсюду раскиданы вчерашние газеты. А… черт возьми, все не слава богу. Только грязь и беспорядок, куда ни посмотри.

Кухонная раковина полна грязных тарелок; вся плита заставлена липкими, жирными сковородками. Похоже, Джойс только что поела и, конечно же, оставила масло и все прочее на столе. И вот теперь тараканы пировали вовсю. Они вообще прекрасно устроились у нас, эти тараканы. Им, черт подери, перепадало куда больше еды, чем мне.

Я заглянул в спальню. Похоже, по ней прокатился циклон. Циклон и пыльная буря в придачу.

Я ногой распахнул дверь ванной и вошел.

Кажется, день для моей дражайшей выдался удачный. Всего семь часов вечера, а она уже почти одета. Не сказать, что одежды было много: только пояс для чулок, чулки да туфли. Но для нее и это – уже кое-что.

Она мазала губы помадой и скосила на меня глаза, глядя в зеркальце аптечки.

– А, – с ленцой произнесла она, – так и есть – сам король! И так же вежлив, как обычно.

– Ладно, – сказал я. – Можешь снова напялить свою ночнушку. Я тебя уже видел и хочу заметить, что среди уличных девиц попадаются получше.

– Ах вот оно что? – Глаза ее сверкнули. – Поганый ты ублюдок! Как вспомню всех тех хороших парней, которым я по очереди отказала, чтобы выйти замуж за тебя, я…

– Отказала? – переспросил я. – Ты хочешь сказать – обслужила в порядке очереди, да?

– Проклятый лжец! Да я н-никогда… – Она уронила помаду в раковину и резко повернулась ко мне. – Долли, – пробормотала она. – Ах, Долли, милый! Что же с нами такое?

– С нами? Что значит «с нами»? – спросил я. – Я каждый день вкалываю до потери сознания. Работаю как вол, и что, черт подери, я за это получаю? Ни черта я не получаю, так-то. Ни нормальной еды, ни чистой кровати, ни хотя бы стула, куда я мог бы сесть, чтобы меня тут же не затоптали полчища тараканов.

– Я… – Она прикусила губу. – Я знаю, Долли. Но они опять появляются, эти насекомые, что бы я ни делала. Вожусь с утра до ночи, а проку чуть. В общем, наверное, я просто устаю, Долли. Как бы я ни старалась, все без толку. Ну просто все из рук валится. Раковина вечно засоряется, в полу большие щели и…