Чертовидцы, или Кошмары Брянской области - стр. 58

– А если мы опять захотим получить на орехи?

В бездушных глазах девочки промелькнул слабый огонек интереса. А вот и оно.

– Последнее оспаривание судьбы пройдет там, где обретают бессмертие.

После этого Лжек и Офира скрылись в фешенебельных внутренностях «Aurus Senat». Лимузин, сыто заурчав, выехал на дорогу и скрылся за поворотом, ведущим в северную часть Дятькова.

Булат, всё еще кипя, вдруг осознал, что ушам чего-то недостает. Не хватало какого-то фона, ставшего за последние минуты донельзя привычным. Он огляделся. «Золовики», обратив заострившиеся безглазые лица к небу, давились пеной. Мужчина, игравший дворника, слепо шарил возле себя рукой, ища откатившуюся красную капсулу. Нашел.

– Эй-эй-эй! Брось! – Булат накинулся на «золовика», но у того изо рта уже разило горьким миндалем. – Вот черт. И этот туда же. Капитон нас с дерьмом сожрет.

– Не думаю, что ему нравится жевать дерьмо, – возразил Лунослав.

– Но с нами-то он частенько его кушает.

– Это точно.

Булат покосился на товарища:

– Тебе лампу к лицу приставлять или сам расколешься? Что задумал?

Лунослав взглянул на прояснявшееся небо. Бордовые тона в просветах пугали.

– В общем, нам понадобится мешок Влекущего.

– Хрена себе.

– Вот и я о том же.

Им ничего не оставалось, кроме как погрузиться в уазик и отправиться в декорации триумфа двухмесячной давности.

Она вышла из моря волновавшегося сухого ковыля. За волчьей ягодой виднелся асфальтобетонный заводик. Некрупное производственное предприятие, брошенное на откуп векам в пяти километрах севернее Старого Ивота.

То самое место. Туточки ребятки из бюро «Канун» и полиция во главе с квадратным колобком Питониным сшиблись с «ЗОЛОЙ» и Влекущим – демоническим эмиссаром и истоком ужасов Кануна. Лишь благодаря шельмоватости чертовидцев несмешной демон-уродец бежал.

Порывы ветра швыряли колоски ковыля на битумные насосы, дробильно-сортировочное оборудование и прочий хлам, предназначенный для изготовления битумоминеральных и асфальтобетонных смесей. Пробившееся солнце колотилось о злосчастный ангар, ставший в свое время вместилищем конфликта между светом и тьмой.

Она поцыкала зубом и направилась в сторону блестевшего купола. В голове свербело: как она обо всём знает – ничего не зная? Хороший вопросик. Особенно учитывая, что ее кабачок-проводник, возвращавшийся на крыльях куриного помета каждый год, пал жертвой ее же громоздкой задницы.

Кто в таком случае показал детали страшной сказки о заводике и рассказал о сестрах?

Сестры…

Она оглядела себя. Некрасивая и нескладная, в вязаной кофте, напоминающей сплетение сизых червей, и в длинном платье до пят, превращавшем любую женщину в матрону монастыря. И фамилия у нее такая чудна́я.

Со-су-ли-на.

Она кивнула. Да, это про нее.

В вечно мутной голове забрезжили осколки тщательно блокируемых воспоминаний.

Пососи мою сосульку. Давай же, сосуля. Сделаем весну на кончике вместе.

Это были первые слова, что она услышала, придя в себя в том вонючем переулке. Сверкала вывеска бара «Промокшая Матильда». Терлись брюхами об асфальт крысы. А какой-то мужик, зажав молоденькую девочку у водостока, впихивал той в рот самую неаппетитную штуку, что она видела.

Давай же, сосуля.

Со-су-ля.

Ей понравилось это слово. Оно пахло оранжевым. Оно стало ее. Она – Сосулина. А потом ей на глаза попалась надпись на углу бара, сделанная флюоресцирующей розовой краской: «АЛЛА ХОРОШАЯ. ПОТОМУ ЧТО КУШАЕТ ЭТО 3 РАЗА В ДЕНЬ». И номер телефона. Молоденькая девушка, та самая «Алла», как раз начала добывать себе пропитание. Видимо, сейчас был вечерний прием.