Чёрный лама - стр. 16
– Ясное дело, – кивнул Паратов. – А вы куда?
– А мы с Потапычем опустимся «на дно». Потолкуем с местным паханом. Он – вор в законе, и должен хоть что-то знать о Хунхузе. На, Илья, это фото – вашей парочке.
Паратов хихикнул – роль жениха его забавляла, – а Марина поджала губы, и отвернулась. Лицо её тотчас застыло, а тихий голос выдал напряжение:
– Антон Иванович…
– Да-а? – рассеянно протянул Уваров, хотя взгляд его стал цепок.
– Тот мужчина в углу… В пальто который… Когда мы были здесь в прошлый раз, я постоянно натыкалась на него. Словно он следил за нами.
– Не смотрите на него, – безмятежно сказал граф. – Он не должен догадаться, что узнан. Мы с Потапычем в Бринеровке сойдем, а вы следуйте до конечной. И бдите!
История Бринеровки тянулась всего сотню лет – здесь, среди зелени и скал, поставил свою усадьбу сам Юлий Бринер, основатель и родоначальник. Потом рядом стал строиться сын его, Борис, и пошло-поехало. Вскоре целый дачный поселок вырос на берегу шумливой Тетюхе. Здесь люди отдыхали, возвращаясь с рудников или с фабрики, ухаживали за газонами и клумбами, хвастаясь перед соседями, какая у них картошка уродилась.
Сойдя на дощатый перрон, Антон огляделся неторопливо, и сразу увидел, куда идти – название «Серебряный рубль», намалёванное на фальш-фасаде трактира, молча зазывало всех любителей выпить и закусить. Ну, или просто выпить.
– Пошли, Ерёма, – сказал Уваров. – Тут, если возымеешь желание узнать чего, посетить следует питейное заведение.
– Знамо дело, восто-ок… – протянул Потапыч.
Трактир не пустовал, хотя и битком набит не был. В углу четверо горных инженеров, повесив кителя на спинки стульев, резались в вист. Хмельной пианист, жуя погасшую папиросу, наигрывал что-то джазовое на расстроенном инструменте. Величественный кабатчик, дородный, усатый, с мускулистыми руками кузнеца, протирал стаканы, время от времени посматривая через них на свет: а нет ли пятнышка?
Антон приблизился к стойке, и облокотился на нее, взывая утомлённым голосом:
– Любезный, плесни-ка коньячку.
Бармен сноровисто плеснул.
– Испробуйте! Двугривенный19 с вас.
Уваров расплатился, и отхлебнул. Хм… А ничего, так…
– Тихо тут у вас… – сказал Антон, жмурясь.
Трактирщик, привычный к пьяным разговорам «за жизнь», поддержал:
– А то! Исправник-то наш,20 «дядька Черномор», нраву крутого. Чуть что не по нему, мигом в каталажку законопатит. Тута все по струнке ходят, особо когда подопьют – дюже не любит Черномор алкашей. Жиганов21 Большого Ефима, и тех шугает. Зато порядок!
– Ну, и правильно, – кивнул Уваров, – нечего шпану распускать.
Допив, он кивнул бармену и неспешно двинулся прочь – всё, что ему было нужно, он узнал.
За порогом трактира вертелась пара мальчишек. Антон подозвал того, что был постарше, и спросил:
– Где Большого Ефима искать, не подскажешь?
Пацанёнок выпрямился, чтобы казаться повыше ростом, и ответил ломким баском:
– А он у себя, во-он в том домине!
– Благодарю-с, – церемонно сказал Уваров, и направился «во-он к тому домине» – особняку, первый этаж которого был сложен из дикого камня, а второй – из кругляка. И крепкий забор, и железная крыша – всё говорило о достатке, не выказывая истинных размеров богатства хозяина.
Калитка в монументальных воротах была открыта, подле неё «на часах» стоял молодой парень из карликов. В длинной куртке с парой карманов, он увлечённо следил за рыжим котом, подкрадывавшемуся к голубю.