Черный чемоданчик Егора Лисицы - стр. 12

– Зачем же вы, Егор, отдаете белье ей, а не китайцам? Они же возьмут дешевле. Мне кажется, и белят рубашки они лучше.

– Я отдавал китайцам, Карл Иванович. Но ей каждый заказ важен, а разница там – копейки.

Я знаю, что доктор беспокоится обо мне искренне, но все же такие разговоры не люблю, и он это чувствует.

– Вы уж простите, что я так, что говорю вам об этом, но ведь я знаю – вам и небольшие средства… В общем, стоит быть экономнее. Я хочу вам снова предложить пойти ко мне ассистентом, когда обстановка немного наладится.

Выгадывая время, я налил себе немного в бокал и задумался, как бы перевести разговор на другую тему. Но видно было, что беседа заведена всерьез. Между прочим, Курнатовский (которого из всех моих передовых идей больше всего интересовали система Ламброзо и теория немецкого пастора о том, что каждый носит в себе черты животного) находил в Эберге сходство с крупным диким котом. Пожалуй, он был прав. Круглые внимательные глаза смотрели на меня почти не мигая, по-кошачьи: Эберг ждал ответа.

– Вы свои идеи отдаете за бесценок, а наши с вами коллеги, так сказать, на этих идеях и ваших статьях выгоду себе потихоньку строят. Вы что же, благородный герой английской поэзии разбойник Робин, хороший и порядочный? Отбираете, значит, заслуги у себя и богатым их отдаете за гроши?

– Ну, во‐первых, за гроши уж я не отдам, не преувеличивайте, Карл Иванович. Но ведь, вы поймите, важно, чтобы идеи эти, как вы говорите, были слышны. Только представьте себе: мне, недоучившемуся студенту, которого наша профессура выставила за дверь, на статью дает ответ известнейший врач. Это и лестно, и полезно.

– Врач в журнале, конечно, оппонирует вам? Только этого не знает ни он и никто другой.

– Ладно, не стану спорить. Это ведь и средство заработать. А пойти к вам ассистентом – это только звучит легко. Они вас – я про руководство – через огонь и воду, но без медных труб пропустят. А потом еще меня будут препарировать, как лягушку, расспросами. Вам-то не посмеют напрямую отказать, из уважения место дадут. Но поймите, если бы и думали дать, унижаться я не стану. Не делал этого никогда и начинать не планирую.

– В вас много гордыни. Потому, кстати, я не могу понять, как это вы при ваших высоких амбициях – тут не спорьте! – даете ставить чужие имена под результатами вашего труда.

– Карл Иванович, мне на жизнь нечего жаловаться. У меня есть все условия для исследований благодаря работе с Курнатовским, а это такое удовольствие, как мышцы размять и сделать рекорд, – такой вот рывок вперед.

– Вы что же, сверхчеловеком себя считаете? Это сегодня в моде.

Я знал, что многие мои однокурсники, коллеги-врачи действительно занялись медициной потому, что она давала немного высокомерную власть над тайной тела. Давала возможность чинить сломанные кости, отодвигать в сторону смерть. Или, напротив, жизнь. Не сосчитать, сколько раз студенты старшего курса делали тайные аборты своим случайным подружкам! Однако в моих мотивах Эберг ошибался. Но и ему бы я не признался в истинной причине моего увлечения медициной, а главное – медициной судебной. Но и отмолчаться было нельзя. Видно было, что он все еще раздосадован и даже расстроен моим отказом. Поэтому я выбрал для ответа подходящую часть правды.