Чёрные Совы: Пробуждение - стр. 19

На грязном полу лежала голова пианиста Мазуры.

– Думаю, дальнейшие вопросы излишни, – прервал молчание майор. – Музыканта выдал человек из его оркестра.

Встав на ноги, офицер продолжил:

– До предполагаемого взрыва, остаётся двадцать пять минут. Я знаю, что ваши люди где-то ожидают сигнала о начале акции. Где они?

Облизав растрескавшиеся губы языком, Янек сказал:

– Я ничего вам не скажу.

– Я так и понял, – наклонился к его лицу майор. – Поэтому приготовил вам парочку сюрпризов.

Каким-то чудом Янек сумел собрать в пересохшем рту ком слюны. Плевок угодил в лицо фашисту.

Офицер державший Янека всё это время с силой встряхнул пленника. Но голос майора остановил его:

– Не надо Адольф. Я сам.

Вынув из кармана мундира белоснежный носовой платок, немец тщательно вытер лицо. Затем, отшвырнув его на пол, он нанёс Янеку сильнейший удар кулаком в живот.

И без того смутное сознание Янека помутилось. Ему показалось, что внутри него что-то лопнуло. Боль прошла судорогой по всему телу. Железный кулак немца наверняка отбил ему все внутренности.

– Ганс! – раздражённо приказал майор своему лейтенанту с рюкзаком.

Удалившись, тот, вскоре вернулся, волоча за собой два оборванных и трепыхавшихся тела.

Янек узнал Станислава и Петрика – самого молодого члена его организации. Следуя приказу майора, немец поставил обоих его товарищей на колени, а сам встал за их спинами.

– У меня слишком мало времени Ян. Где Ставински?

– Я ничего тебе не скажу! – из последних сил прохрипел Янек. Внутри него нескончаемыми волнами бушевала боль.

–Очень жаль. Ганс!

Длинные волосатые руки Ганса схватили голову Петрика и резко крутанули её. Послышался громкий хруст и подросток, закатив глаза, осел на обгоревший пол.

Янек не смог даже закричать он только зарычал как смертельно раненый зверь и этим он только позабавил окружающих его немцев.

– Повторяю вопрос. Где Ставински?

Янек встретился взглядом со Станиславом. В глазах друга были слёзы. Он плакал.

– Не говори им ничего Ян. Они всё равно убьют нас, – всхлипывая, тихо сказал он.

Удар автоматом в лицо заставил Станислава замолчать.

– У меня кончается терпение, – напомнил о себе майор.

– Превозмогая боль в животе, Янек произнёс:

– Вы ничего не узнаете. Мы умрём, но Ставински всё равно ускользнёт от вас.

Переведя сбившееся дыхание, он продолжил:

– Я рад, что всё закончилось именно так. Мы сегодня убили много ваших солдат, а это многого стоит. Мы умрём не зря!

Выдержка изменила майору, он в ярости схватил пленника за подбородок и резко задрал его вверх.

– Это ничего не стоит, – чётко разделяя слова, произнёс он. – Сегодня УБЛЮДКИ вы убили шестнадцать моих солдат. Сегодня же, за каждого из них, я расстреляю десять твоих соотечественников.

Рука немца прочертила линию по шее Янека. Что-то тёплое брызнуло ему на грудь. Он почувствовал, что по его шее потоками течёт кровь. Он хотел закричать от отчаяния, но не смог. Он не мог произнести ни слова.

Умирая, он увидел направлявшегося к Станиславу майора. В руках его танцевал метательный нож.

* * *

Через несколько минут штурмбаннфюрер вышел из разрушенного флигеля. Вытерев окровавленные руки об чешский флаг, найденный внутри, он отдал ряд команд ожидавшим на улице солдатам:

– Оцепить дом напротив ресторана! Перекрыть улицу! Никого не выпускать без моего распоряжения!