Чёрные крылья зиккурата - стр. 24
– Представления не имею, – и это было правдой. Клемента была убеждена, что вечер Маркус провёл с императрицей.
– Не поверите. Этот чудак… этот сумасшедший патриций пытался купить моего лучшего бойца.
– Зачем она ему? – брови Клементы взлетели вверх, хотя на сей раз она сразу догадалась, о ком речь. Догадалась и о том, что за каприз сподвиг Маркуса на эту попытку.
– Ума не приложу. Думал, вы прольёте свет на эту прихоть.
Клемента вспомнила, как завороженно следил Маркус за боем. И эта выходка в самом конце…
– Не знаю и знать не хочу, – она помолчала, – и что же, вы согласились?
– Что? Клемента, милейшая. Цебитар знатен и знаменит, но деньги… богатство не его сильная сторона. Он не смог бы предложить мне достаточно, даже если бы продал свой столичный особняк.
– Должно быть, он был сильно огорчён, – сказала она с некоторым ехидством.
Луцио расхохотался.
– Он был зол, как семь химер. Я уже думал, как бы по-тихому позвать стражу да спровадить его из амфитеатра, пока до кровопролития не дошло. Но представьте… быстро угас и, кажется, успокоился.
Клемента усмехнулась.
– На вашем месте, Луцио, я бы не верила обманчивому спокойствию этой грозовой тучи. Если что-то его зацепило, то гром грянет. Не знаю только, где и как. Эта валькирия ещё доставит вам проблем.
Распорядитель усмехнулся в ответ.
– Эта валькирия пока приносит мне только дожди золота. Так что грома я не боюсь.
– Смотрите сами, – Клемента отвернулась, помолчала, а потом спросила: – А как по-вашему, Луцио, у меня хватило бы денег её купить?
– Милейшая… денег – нет.
Она окинула взглядом грузную фигуру распорядителя.
– Вы не в моём вкусе, мастер боёв. Это вас не беспокоит?
– Ни капли.
– Жаль. Всё же подумайте о деньгах.
Она отвернулась, разглядывая зрителей в других ложах. Гости арены пестрели яркостью и разнообразием нарядов. Здесь были и лёгкие газовые одеяния на манер варварских, и бархатные камзолы истинных римлян, и кожаные плащи в подражание доспехам первых даэвов. Солнце палило неимоверно, и Клемента удивилась упорству этих франтов. Сама она в такую погоду не могла носить ничего тяжелее шёлковой туники, подпоясанной под грудью расшитым золотом кушаком.
Дверь за её спиной хлопнула, она услышала шаги и негромкое перешёптывание. Клемента напрягла слух, но в гомоне толпы расслышала лишь:
– … чтоб она сдохла. Выставляйте Сарацина.
Дверь снова хлопнула, и Луцио опять оказался рядом с гетерой.
– Какие-то проблемы, мастер?
Тот лишь дёрнул плечом.
– Скучная кухня нашего амфитеатра, – он помолчал.
Клемента видела, как сжимаются и разжимаются пальцы, впиваясь в каменный парапет.
– А сколько бы вы дали, Клемента?
– Дала бы? – она уже забыла давешний разговор.
– Сколько бы вы дали за эту рабыню?
– Ну… – Клемента задумалась. Инстинктивно положила ладонь на атласный кошель, привязанный к поясу. – Полагаю, тысячу монет.
Она не стала упоминать, что именно эту сумму и так собиралась проиграть сегодня.
– Вы режете меня без ножа, прелестная.
– Да, – рассеянно сообщила она, – красота жестока.
– Я согласен. Забирайте её сегодня же. Сейчас же.
Клемента изогнула бровь и посмотрела на него.
– Что за перемена?
– Не могу смотреть, как печально ваше лицо.
Клемента закусила губу. Обман был очевиден, только вот где он – понять гетера не могла.
– Сейчас же… тогда мне придётся послать за слугами. Я ведь пришла одна.