Черновед. Изнанка - стр. 62
– Бывшего парня, – поправил Тимофеев.
Отбитого наркомана и диджея тоже потянуло в теневой Владивосток. Не то чтобы неожиданное стечение обстоятельств. Чего не сделаешь ради новых ощущений? Пережитое здесь не поместится ни в одну таблетку или самокрутку с травой. И Линора увязалась за ним, ну разумеется.
– Сейчас повернем, и останется пройти метров сто. Я рассказала ей, что видела тебя, не волнуйся.
– И как она отреагировала?
Море вновь зашумело – так тревожно, что на загривке высыпали мурашки. До берега далековато – идти устанешь, а волны будто бы рядом беснуются и брызжут каплями в лицо. Ветер повалил снег с крыш одним мощным порывом. Тимофеев зажмурился, отряхнулся от липких белых хлопьев. Открыл глаза – и понял, что потерял Каролину из виду. Озадаченный, он прошелся обратно, заглядывая в углубления домов и окна. Вдалеке, в конце улицы, двое тщедушного вида мужчин неистово молились, вздымая руки к темному небу.
– Каролина! – вполголоса позвал Тимофеев. – Ты здесь? Хоть как-нибудь ответь.
Вереница маленьких отпечатков подошв с фирменной эмблемой двигалась параллельно со следами Тимофеева. И обрывалась, точно оставивший их человек стремительно взмыл в воздух.
– Надеюсь, ты уже дома, – сказал Тимофеев.
Для верности он обошел окрестности, убедился в отсутствии Каролины окончательно, и только тогда побежал к суду. Ветер продолжал дурачиться со снегом, закручивая его в вихре и бросая куда попало. По улицам прокатился звук, похожий на гудок большого корабля, трубы которого наполовину забили жидковатой массой. И хотя звук доносился с моря, Тимофеев решил, что корабль ни причем. Обычный гудок, пусть даже мощный, не ускорял ход сердца и не превращал мышцы в вату.
За входом в здание суда ухаживали – снег начисто убрали с крыльца. Дверь не поддавалась, какие бы усилия Тимофеев ни прилагал. Он забарабанил по металлической обшивке, попытался заглянуть в закрытое решеткой окно, но оно покрылось плотной пленкой инея.
– Линора! – закричал он. – Это я! Папа!
Тимофеев повернул голову, уловив краем глаза движение. За снежной пеленой промелькнул неестественно гибкий силуэт. Конечностей у него было больше обычного, и все болтались, как усики у таракана. Если бы Линора только увидела, кто стучит! Неужели он не успеет встретиться с ней до того, как капсула выкинет его обратно в привычный мир? Прижавшись спиной к двери, Тимофеев принялся бить в нее ногами. На четвертом ударе пространство позади куда-то подевалось, и он рухнул к ногам перепуганной девушки в легкой не по сезону куртке.
– Папа? – вытянулось ее лицо. – Заходи скорее!
Тимофеев охотно последовал просьбе дочери. Он вскочил на ноги, запер дверь на засов. Мысленно сказал «не сегодня» многорукому и многоногому существу, рыскающему по улицам. И после этого наконец заключил Линору в объятия. Он до смерти был рад ее видеть, но в ответ наткнулся на грустную улыбку.
– Ты здесь, – обреченно произнесла Линора. – Значит, тоже умер. Я так надеялась, что до этого не дойдет.
– Нет! – оторопел Тимофеев. – Не умер я. И Каролина жива. Ее сейчас спасают врачи. Ты тоже не умрешь. Я вытащу тебя отсюда, клянусь. Только у меня мало времени. Как ты угодила в город? Что делала до этого? Капсулу принимала какую-нибудь?
– Я пыталась найти…
На полуслове ее оборвал грохот, сотрясший здание суда. Тимофеев покачнулся, ухватившись за рамку металлодетектора. Воображение подкинуло яркую картинку: лопнул гигантский мыльный пузырь.