Черновед. Изнанка - стр. 59

– Давай! – скомандовал Егор. – Пересаживай.

Алла прислонила обрезанную цепочку к телу кота. Дрожащие звенья вонзились глубоко под шерсть. Потускневшая было цепочка налилась силой, словно садовая яблоня после удобрений.

– Готово, – сказал Егор. – Можете их отпускать.

Обескураженные Джеки и Джинкси медлить не стали. Очутившись на полу, они рванули прочь из комнаты с оглушительным топотом. Совсем как обычные кошки, если не принимать в расчет то, какую боль им придется испытать в ближайшее время.

– У вас получилось? – Милош принялся осматривать маму. – Ты как? Ходить можешь? Говорить?

– Я в порядке, Милош, – ответила она.

– Но глаза-то у тебя красные! Разве так должно быть?

– Мы убрали проклятие, – заверил Егор. – Но с его последствиями вам придется разбираться самостоятельно. Рекомендую обратиться к врачу. Кто знает, насколько вас успело изувечить.

Милош обнял маму и окинул всех присутствующих торжествующим взором:

– Не было бы счастья без несчастья, да? Я ведь говорил, что карты не врут. Мама будет жить.

Старушка слабо улыбнулась. Егор затушил кадильницу.

– Наша часть сделки выполнена. Передайте это Светлой, пожалуйста, – попросил он. – Не стесняйтесь разбудить. Пусть сбросит нам на телефоны то, о чем мы договаривались. Вам двоим желаю быстрейшего выздоровления.

– Все сделаем, – поспешно закивал Милош. – Вас проводить?

– Не заблудимся.

Коты презрительно косились на них из-за углов. Волосы пропитались горьковатым запахом трав. Оказавшись за пределами «Предвестника», Алла сказала:

– Милош, хоть и карточный шарлатан, но маму свою исцелил. Через килятничество, через нас, он все-таки сделал это.

Егор остановился. Обхватил ее руки своими, холодными, как лед.

– Боюсь, что нет. Методы килятников ни к чему хорошему ни приводят, как бы ни хотелось. Проклятие сдерживало болезнь ради собственного выживания. Через несколько дней состояние этой женщины станет прежним. Не говоря уже о том, что своему здоровью Милош тоже навредил.

– Значит, его мама все-таки умрет?

– Ее состояние станет прежним, – повторил Егор. – Остальное зависит от врачей. Мы избавляем от проклятий, но тело не лечим.

Алла взглянула в черное небо. Несмотря на проведенный ритуал, несмотря на искоренение проклятия, она чувствовала себя самой настоящей обманщицей.

9

Священник валялся позади бездыханной грудой мышц. Тимофеев дважды оборачивался, но тот не шевелился. Любой исход – смерть или потеря сознания – не вызывал эмоционального отклика. Главное, что святоша не готов был их преследовать.

Вопреки зияющему отверстию, продырявленная ладонь, точно подавленная действием болеутоляющих, почти не давала о себе знать. Погнутый гвоздь Тимофеев сохранил как талисман, на удачу. Шагать приходилось быстро, он едва поспевал за Каролиной, рассекающей по улицам с видом опытного экскурсовода по горячим точкам.

– Что он хотел? – вырвался у Тимофеева глупый вопрос.

– Кто?

– Священник! Которого ты по голове долбанула трубой.

– Убить? Покалечить? Не знаю, – от быстрой ходьбы дыхание Каролины сбилось. – У местных поролон вместо мозгов. И никакой он не священник. Священником был тот, у кого он стащил рясу. Давно ли наши православные пытались распять живого человека?

За поворотом они наткнулись на группу людей, снующих из стороны в сторону почему-то на четвереньках. Чуть вытянутые лица-морды шумно втягивали воздух. Заросшие густыми волосами руки и ноги, увенчанные загнутыми когтями, скребли по земле. С губ срывалось глухое рычание.