Черновед. Изнанка - стр. 38

Вот только совесть не позволяла закрыть глаза. Ядвига натворила дел, сама стала убивать ради высшей цели, но Егор вовсе не испытывал радости, наблюдая, как над ней измываются в прямом эфире. Он готов был на многое, лишь бы обойтись без смертей.

Помимо гаденьких мыслей в голове зрело кое-что еще.

Интуитивная догадка, слабая и беспричинная. Егору казалось, что смерть Ядвиги принесет больше проблем, чем предотвратит.

Заливаю уши воском почти безболезненно. Помогает от шума моря. Цена по договоренности.

Объявление на улицах Изнанки

1

Из-за плотно задернутых штор было не разобрать – разгорался ли снаружи день или сгущалась ночь. В тусклом номере «Приюта» все превращалось в нечто среднее. Тимофеев громко застонал, силясь подняться с кровати. Кости ломило, как при простуде. Впавшие в спячку мышцы неохотно подчинялись приказам. Стоило встать на ноги – и стены завертелись, точно стекляшки в калейдоскопе. Тимофеев давно уже свыкся с неизбежностью того, что его тело год от года будет хиреть, пока не превратиться в дряблое желе, но так плохо ему не доводилось чувствовать себя со времен коронавирусной пандемии. Неделя под ИВЛ, еще неделя в палате, месяц реабилитации – и все равно он задыхался, не пройдя и пары сотен метров.

Осознание того, где Тимофеев побывал, и куда вернулся, кольнуло холодной иглой. Он видел Линору живой и ничуть не изменившейся с последней встречи. Или ему только показалось? Теперь, когда снова обострились чувства, когда исчезли безумные лица, прогулка по теневому Владивостоку казалась чрезмерно реалистичным сном. В конце концов, он проснулся не на улице, а в своей кровати. Побочные эффекты капсулы явно не предусматривали телепортацию, однако насчет галлюцинаций вопрос оставался открытым.

Прихрамывая на обе ноги, Тимофеев доковылял до коридора. Дверь, ведущая в номер старика, была распахнута. У выхода сложили наполненные мусорные пакеты, ковры сияли чистотой, из ванной доносилось шуршание щетки. Ноздри раздражал яркий цветочный запах чистящего средства. Уборщицу Тимофеев не увидел, как и самого старика. Все-таки интересно, кого он пытался отыскать, глотая капсулу, и что успел повидать? Повстречал ли старуху с клюкой и нищенку с черными глазами?

Цзун Гэ выглядывал из-за стойки администратора с равнодушным видом. Лишь едва заметная ухмылка говорила о том, что ему хорошо известно о самочувствии Тимофеева – не первого клиента, и наверняка не последнего. Вонь зажженных ароматических палочек вступила в симбиоз с головной болью. Даже картины с драконами, казалось, обрели невидимые отвертки для ковыряния в мозгах.

– Проводник ожидает вас в баре, господин Тимофеев, – мягкий тон обволакивал уши, словно вата. – Полагаю, вы хотите приобрести вторую капсулу?

– Как эта дрянь действует? – уставился на него Тимофеев.

В груди клокотало как-то неправильно. Сердце ругалось на все лады.

– Секрет фирмы, как вы, русские, любите говорить, – прищурился Цзун Гэ. – А у нас в ходу другая поговорка: «молчаливость лучше многословия». Конкуренты нам ни к чему.

– Я хочу сказать… Это реально или нет? Спятившие бродяги, полуразрушенный город и моя дочь, блуждающая среди этого ада. Есть подозрения, что вы накачали меня галлюциногенами. Я сдам анализы, и если в крови найдут следы, то…