Черновед. Изнанка - стр. 11
Тимофеев еще долго оставался бы в неведении, если бы не позвонили из университета с новостями о том, что Линора пропустила почти половину занятий. Он поначалу не поверил – слишком не вписывалось услышанное в его представления о дочери. Конечно, времени вместе они проводили меньше с тех пор, как она закончила девятый класс, и развод с БЖ дал о себе знать, но чтобы прямо прогулы? Еще бы сказали, что она забила тело татуировками и начала слушать блэк-метал. Фотографии журнала посещений его убедили.
Вне себя от ярости Тимофеев прилетел на съемную квартиру дочери, где впервые столкнулся с живой кучей дерьма по имени Славик. Славик, предпочитавший называть себя «Диджей СОС», гордо восседал на кухне в семейных трусах и с косяком травы в зубах. Линора, с замутненным взглядом, грязными волосами и дебиловатой улыбкой, обертывала зеленые комочки сигаретной бумагой. В квартире витал травяной сладковатый запах.
Жалкое лепетание дочери Тимофеев помнил слабо. Что-то там про любовь, долг и помощь зависимым. Якобы сама она ничего не употребляла, а только пыталась вырвать дорогого для нее человека из наркотических пучин. Зато хорошо Тимофеев запомнил сладостное первобытное чувство, разлившееся по телу после того, как он съездил Славику по лицу и выволок его за шкирку на улицу в тех же семейных трусах. Укурок особо не сопротивлялся, а если бы сопротивлялся, получил бы еще больше. Тимофеев велел ему не приближаться к Линоре ближе, чем на десять метров. Не в столь корректных выражениях, конечно, зато доходчиво. Остаток дня он провел в поисках новой съемной квартиры, потоках нравоучений и переговорах с университетом.
Тимофеев перевернулся в кровати, раздосадованный тем, что болезненные воспоминания уничтожили остатки сна и взбудоражили желание покурить. Уровень кортизола в его организме, должно быть, зашкаливал. Почему из всех людей на планете Линора выбрала долбанного наркомана, возомнившего себя богом танцевального синтвейва? Разве для этого она прилежно училась, занималась саморазвитием и строила карьеру? Будто сдвиг в мозгах произошел или взыграла генетическая память.
Говорят, молодость дана для ошибок. Сам Тимофеев в возрасте дочери успел натворить всякого недоброго, запрещенного целым Уголовным кодексом. Взросление в семье безработного и ларечной продавщицы сопровождалось беднотой и беспризорностью. Тимофеев ходил в школу в рваных штанах и мечтал обожраться булками с марципаном, в то время как его одноклассники дважды в год гоняли на юга. Повзрослев, он не увидел других вариантов выбиться в люди, кроме как примкнуть к небольшой группировке «Меченых». По Хабаровску ходили слухи, что за одно дело каждый боец получил столько, сколько мама Тимофеева зарабатывала за полгода. Слухи подтверждались радушным приемом «Меченых» в ресторанах и саунах. Для их увеселения приглашали знаменитых певцов из столицы, чуть ли не Андрея Губина. Словом, Тимофеев рискнул и напросился в группировку.
Риск не оправдался. Ему с другими бойцами предстояло припугнуть одного коммерса, который никак не хотел делиться кровно нажитыми деньгами. Стоило лишь достать ствол, как в помещение с криками «Всем лежать!» хлынули вооруженные СОБРовцы. Тимофеев отделался четырьмя годами колонии – в разы меньше, чем у остальных. Суд учел отсутствие судимостей и краткосрочное членство в банде «Меченых». Пока шел срок, банда развалилась, а отец неожиданно слег с инфарктом. В колонии Тимофеева назначили руководить цехом деревообработки, где он впервые задумался о страховании, глядя на отрезанную руку соседа по отряду. Освободился он условно-досрочно, с рэкетом и «Мечеными» завязал, и первым же делом устроился агентом в молодую страховую компанию.