Черновед. Изнанка - стр. 10

– Такие «паровозики» почти каждый день видим. Аномальная зима сказывается. Сперва подтает, затем надует – вся дорога льдом покрывается. Шиповка не спасает, конечно. А те, кто первый раз по трассе едут, рискуют больше всех по неопытности. Будто проклятие какое-то!

В размышлениях о проклятиях и аномальной зиме Алла умолкла до конца поездки. Машина остановилась у скопления пятиэтажек. Не сразу пришло осознание, что нужно ориентироваться в незнакомом городе, искать временное пристанище и караулить Ядвигу.

Виктория подала голос:

– Федя!

Он лукаво подмигнул.

– А вы остановиться-то где собирались, молодые?

– У вас же о туризме кричат направо и налево, – откликнулся Егор. – Значит, гостиниц и хостелов должно быть навалом.

– Э-э, я бы так не сказал. Навалом-то навалом, но… Плакаты видели? Международный экономический форум намечается, понимаешь. «Богатая Азия» или что-то вроде того. Надо Россию делать богатой, а не Азию, но не суть. Приезжих полно, все номера забронированы. А супруга моя, Вика, связи имеет в парочке отелей. Двадцать лет администратором отработала! Так что не стесняйтесь. Если ничего не найдете, сразу звоните нам. Бывает, номер бронируют, даже оплачивают, но человек не приезжает. Вот что-нибудь такое мы вам обязательно найдем.

Искренне поблагодарив Федора и Викторию, Алла выбралась из машины. Мощный порыв ветра неприветливо ударил в лицо. Прогнозы обещали не ниже минус пяти, но по ощущениям выходили полноценные минус двадцать. И уютная постель с горячим душем светили еще не скоро.

– Какой следующий пункт нашего плана? – спросила Алла.

– Встреча со связной, – напомнил Егор. – Без нее порченное место не найти. Шелест сказал, за ней числится должок, поэтому информацией она поделится.

– Здесь тоже есть книжный магазин, открытый черноведом на пенсии?

– К сожалению, нет. Воспользуемся более классическим вариантом – запишемся на сеанс к экстрасенсу.

Алла кивнула, поеживаясь от холода.

– По пути возьмем кофе и булочки, – добавил Егор. – Мы хоть и на работе, но страдать не обязаны.

– Со страданиями успеется, – улыбнулась Алла краешком губ.

5

Тимофеев проснулся среди ночи от покалывания в онемевшей руке. Сгибая и разгибая пальцы, он вглядывался в непривычные, с чудными узорами, полотна на стенах, тусклое отражение в зеркале и полку с книгами, призванными хоть как-то скрасить скуку постояльцев. Названия их расплывались в полумраке и казались написанными на чужом языке. Отчаянно хотелось курить, но снаружи бушевал ветер, а под потолком предупреждающе мигала пожарная сигнализация. От пережитого стресса Тимофеев нарушил зарок разделаться с вредной привычкой и теперь жалел об этом, представляя, как его сковывают сладостные никотиновые цепи. Он перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Голову наводнили тревожные мысли о дочери.

Линора повзрослела быстро, словно не восемнадцать лет прошло, а в три раза меньше. Казалось, совсем недавно он пел колыбельные у детской кроватки, рассказывал о премудростях игры в футбол и собирал школьный портфель. Жаль, что так и не научился плести косы – в неуклюжих пальцах пряди вели себя как попало, выскальзывали и рассыпались. Все восемнадцать лет промелькнули точно в кино со скоростным монтажом. Раз – Линора выигрывает областные соревнования по художественной гимнастике. Два – Линора заканчивает школу с серебряной (не хватило одной пятерки до золотой) медалью. Три – поступает на бюджет, намереваясь стать первоклассным педиатром. На этом миленькое кино заканчивалось – начинался трэш-контент.