Чернокнижники - стр. 23

– Чем? – с живым интересом спросил Савельев.

– Непонятным происхождением, – ответил ювелир. – Это, безусловно, алмаз, и прекрасный, но вот откуда он, я решительно не понимаю. Он не индийский, не бразильский, не австралийский… Он будто бы ниоткуда. Ни к одному из известных месторождений он не может принадлежать.

– Вы уверены? – бухнул Рокотов.

Метнув в него взгляд, который можно было, учитывая флегматичность ювелира, назвать испепеляющим, Пауль Францевич не без ядовитости осведомился:

– Роман Степанович, вы с небольшого расстояния без труда отличите гусара от пехотинца, или, скажем, артиллериста от драгуна?

– Безусловно.

– А каким образом?

– Ну это же очевидно…

– Совершенно верно, – подхватил Пауль Францевич. – Это ведь так очевидно! Есть некий набор внешних качеств, который позволяет знающему человеку в мгновение ока понять, гусара или артиллериста он перед собой видит… Именно так обстоит и в нашем деле: существует набор внешних признаков, по которым наметанный глаз моментально отличит индийский алмаз от бразильского, а тот, в свою очередь – от австралийского. А этот камень… Он словно бы ниоткуда, его невозможно причислить ни к одному из известных месторождений. Африка… Нет, не похож. Главная странность – эта вот субстанция, в которую камень заключен. Она достаточно мягкая, как вы сами убедились, похожа скорее на известняк или вулканический туф… Но ее просто не должно быть!

– Почему?

– Хотите выслушать короткую лекцию?

– С превеликой охотой.

– Понимаете ли, сам способ образования алмазов до сих пор не разгадан, – охотно начал Пауль Фрацевич с тем же завороженным выражением лица. – Как они сформировались и где, никому неизвестно. И в Индии, и в Бразилии, и в Австралии, и в Гвинее, и в Центральной Африке… словом, повсюду алмазы находят в россыпях, а эти россыпи располагаются в песках, в речных наносах, в сланцах, наконец – но эта порода совершенно не похожа на сланцы. Я не геолог и не могу сказать вам точно, что это такое, но это, несомненно, не сланцы… Так вот, современная наука – а мы, ювелиры, некоторые ее дисциплины обязаны знать хотя бы поверхностно – считает, что алмазы сформировались где-то в других местах, а в места своего нынешнего залегания внесены течением водных потоков. И никогда прежде не встречался природный, необработанный алмаз, заключенный в такую именно породу. Вот это, – он небрежно повел костлявой рукой в сторону обеих стопок и усаженной самоцветами золотой табакерки, – для меня никакого секрета не таит. Мастерская подделка. А вот теперь господин Кирюшин ухитрился меня по-настоящему озадачить. Такого про-о-осто не должно быть, и тем не менее…

Савельев более не колебался. Сказал решительно:

– Пауль Францевич, я надеюсь, вы не откажетесь мне этот камень одолжить? Не более чем на пару дней?

– Это необходимо? – спросил ювелир с видом ребенка, которого неожиданно лишили любимой игрушки.

– Необходимо, – напористо сказал Савельев. – Крайне.

– Ну, если уж такая необходимость… – Пауль Францевич беспомощно пожал плечами. – Только постарайтесь его не повредить, мне не хотелось бы неприятных объяснений с господином Кирюшиным… После огранки это будет сущее чудо…

– Будьте благонадежны, – кратко ответил Савельев.

И, следуя примеру Кирюшина, тщательнейшим образом замотал загадочный камень в свой носовой платок, спрятал его во внутренний карман сюртука. Пауль Францевич, с тоскливой безнадежностью наблюдавший за его манипуляциями, спросил: