Чернокнижник - стр. 16
– Я боялся потерять тебя… я испугался, испугался как дурак, что ты не станешь ждать так долго. Я виноват, что поддался слабости, что обманул тебя, ввёл в заблуждение… ты имеешь право злиться на меня. Но прошу, не суди строго! Я полюбил тебя, как только увидел. Я сразу понял, что не могу отпустить тебя, я бы не пережил, если бы ты досталась кому-то другому. Ты простила меня, Надин? – Савва ласково погладил руку жены.
Надин улыбнулась:
– Как ты мог сомневаться во мне? Муж и жена – одна сатана…
При этих словах Савва оживился и громко расхохотался:
– Одна сатана! Ха-ха! Как ты говоришь?! Одна сатана?! – Савва вытер рукой набежавшие от смеха слёзы.
Надин смотрела на него с недоумением:
– Не понимаю, что такого смешного я сказала? Это общеизвестное выражение…
– Нет, нет! Ты ни при чём! Просто вдруг стало смешно. Как будто сатана состоит из двух частей… мне показалось это забавным. Хотя, если задуматься, в вас, женщинах, гораздо больше дьявольского, чем в нас.
– Не уверена. Во всяком случае, я бы не стала говорить за всех женщин…
– Конечно, тебя это не касается, ты Ангел. Настоящий Ангел! – Эти слова Савва произнёс с особенным чувством.
– Ты льстишь мне… все Ангелы на Небесах…
– Ты мой Ангел, мой земной гений.
Надин глубоко вздохнула и опустила глаза: комплименты Саввы её смущали.
После этого разговора Надин успокоилась. Она сочла причину, изложенную Саввой, вполне убедительной. Воля покойного была для неё святой. Она не давала себе труда задуматься, почему дядя Саввы поступил именно таким образом, но обет, данный у постели умирающего, считала нерушимым.
Ещё через несколько недель вечером Савва вдруг зашёл в комнату к Надин. Надин готовилась ко сну. Она сидела перед трюмо на стуле и расчёсывала волосы. Савва подошёл к ней сзади и обнял за плечи. Надин вздрогнула и обернулась:
– Ты напугал меня. Признаться, я не ждала своего мужа так поздно у себя в опочивальне… или дядя явился тебе во сне и освободил от обета воздержания, данного у его постели?
– Нет, дядя не являлся мне во сне. Очевидно, он дал все указания ещё при жизни. Жизнь земная его теперь мало интересует. Я хотел поговорить с тобой без посторонних ушей.
– Посторонних ушей?! Помилуй, но какие здесь посторонние уши?! Здесь, кроме нас, никого нет.
– А слуги? Они очень любопытны.
– Слуги?! Это странно, что ты опасаешься слуг… по-моему, наша жизнь их мало интересует.
– Ты заблуждаешься, моя милая. Именно наша жизнь и интересует их больше всего. Помилуй, чем им ещё заниматься?!
– Не знаю, у нас с матушкой не было слуг. Кроме Груньки, глупой девки.
– Ты очень красива с распущенными волосами. Я жду не дождусь, когда смогу видеть, как ты готовишься ко сну. Я не пропущу этого зрелища… – Савва откровенно любовался Надин, она заметила желание в его взгляде и пришла в смятение:
– Наберись терпения, потому что тебе ещё долго ждать. Но о чём ты хотел со мной поговорить? Неужели об этом? Как томительно ожидание?
Савва вздохнул:
– Нет, не об этом. Надин! Мы можем завоевать мир! Но ты должна мне помочь.
Глаза Надин широко распахнулись от удивления. Она хотела засмеяться, но, увидев лицо Саввы с фанатичным взглядом, подавила смешок:
– Завоевать мир? А зачем нам его завоёвывать?
– Зачем? Какой глупый вопрос! Мы будем всемогущи! Деньги, власть, всё, буквально всё будет у наших ног! Мы не живём сейчас, мы прозябаем! Это жизнь червей, земляных червей. Неужели ты не видишь этого, Надин? Я думал, ты похожа на меня… – Савва дрожал от возбуждения, произнося эти слова.