Чернокнижник - стр. 15
– Что с тобой? – грудь Надин вздымалась от переполнявших чувств.
– Я не могу здесь… – процедил Савва сквозь зубы, – нас могут увидеть…
– Ну и что? – сказала Надин, и осеклась, хотя продолжила, пусть и не без некоторого колебания, – ты мой муж… и мы здесь одни… кто может нас увидеть?
– Не знаю, может, и никто, но я не могу… здесь не могу… поедем домой… мне нужно заняться делами имения. Я даже не знал, что дядя так всё запустил.
Надин молча оседлала кобылу и пустила галопом. Савва поехал следом.
С тех пор у Надин началась семейная жизнь. Дарья Спиридоновна уехала, чтобы не мешать молодым налаживать быт. Она была весьма тактичной особой, и не хотела показаться навязчивой. Надин не стала её удерживать. Присутствие матери тяготило молодую женщину. Когда Дарья Спиридоновна, дав последние наставления как вести себя с мужем, села в коляску, Надин облегчённо вздохнула и, как ей показалось, и Савва тоже.
Но, несмотря на все надежды, в семейной жизни Надин мало что изменилось. Они с Саввой спали в разных комнатах. Савва желал ей спокойной ночи, целовал Надин в щеку и удалялся под предлогом накопившихся дел. Он много времени проводил в библиотеке и рабочем кабинете. Надин сначала ждала его в постели с замиранием сердца, наивно полагая, что Савва придёт к ней, как закончит дела, но её ожидания были, увы, напрасны. Муж ни разу ни удостоил её посещением. Надин поначалу злилась, потом ей стало всё равно.
Как-то раз за завтраком, просто ради любопытства, она спросила мужа:
– Чем ты занят по ночам? Я начинаю думать, что мой муж самый занятой человек на свете.
– Разбираю бумаги, оставшиеся после дяди. Там много любопытного…
– Ты так увлёкся, что мне кажется, жена тебе совсем не нужна. Разве что в качестве предмета интерьера… я не права?
– Не говори глупости! Что это на тебя нашло с утра пораньше?
– Нашло? – Надин почувствовала, что заводится. – Ничего. Я до сих пор девственница, с вашего позволения. А мы женаты уже месяц. И ты смеешь говорить мне, что на меня нашло? Прости, но я ничего не понимаю. Или я требую невозможного? Мне неловко говорить тебе об этом! – Надин покраснела и отвернулась. Так как Савва продолжал молчать, она добавила: – Может, ты болен? Болен и боишься сказать мне об этом? Облегчи душу, я пойму тебя! Но так жить невыносимо! – На глаза Надин навернулись слёзы. – Ты шарахаешься от меня, будто я прокажённая!
Савва поднял глаза на Надин. Ей не понравился его взгляд. Он был рассеянным и блуждающим. Надин пожалела, что затеяла этот разговор, но неожиданно Савва ответил:
– Я не хотел говорить, но раз ты настаиваешь… я дал обет дяде, когда он лежал на смертном одре, что не прикоснусь к женщине, пока не истечёт год со дня его смерти.
– Господи! Но почему ты скрывал это?! Неужели ты думал, что я не способна понять?! Это очень жестоко с твоей стороны… так мучить меня… держать в неведении… Но почему дядя потребовал от тебя такого?
Савва пожал плечами:
– Откуда мне знать? Возможно, он не совсем понимал, что говорит… но я не смог нарушить обещания, данного у постели умирающего… я понимаю, это глупо и нелепо, но разве год такой уж большой срок?!
– Ну конечно, нет! Если бы ты сказал мне сразу… – Надин посмотрела на мужа смягчившимся взглядом, – разумеется, я буду ждать… тебе не следовало беспокоиться о таком пустяке… но позволь, зачем ты тогда женился на мне? Можно было повременить со свадьбой…