Черная Принцесса: История Розы - стр. 357

, чужие грабли, тут же отскочить. Помня же еще при этом, что и по большей же части именно он ее с них затем и снял, перед этим же еще и на них сам загнав. Так что, да, готовиться надо было все равно и ко всему же, как и ко всем. Быть начеку. Как и ей с ними, да так и им же с ней. И пусть уже и не в единственном, но и в этом же конкретном подходе – они сходились, сошлись и были взаимны. Во взаимном же контроле друг над другом в частности. И вроде как еще и в контроле же над ситуацией в целом. Во всяком же случае, пока и так же им самим казалось. Потому что уже и в ситуации – были не только они одни. И контролировать же себя, других и чужих сразу – не получится. Не выйдет. Как и помочь же всем. Так и спасти. И то, что сейчас они построили хрупкое, но и какое-никакое уже доверие на общей же и правде-лжи еще не значило, что их на этой же самой паутине-клубке не унесет, где-нибудь по итогу еще и прижучив. Разом же и всех!

– А ты так и не сказал… – опомнилась вдруг она, чуть отстраняясь от Карины и привставая, чтобы лучше увидеть Женю как того, к кому она, собственно, сейчас так и не обращалась. Но и все же еще оставаясь в руках Егора, – …ты один приехал?

– Коне-е-ечно! – Саркастично рассмеялся на весь двор женский голос со стороны же все въезда-выезда и ворот университета, сразу же и после хлопка передней пассажирской двери Жениного же автомобиля. Тут же узнанный с первой же ноты и поддержанный же в смехе не только Софией, но и Кариной. Что и в секунду же, не сговариваясь и будто и не было тех пут, как и сдерживающе-удерживающих их обстоятельств до, сорвались со своих же все насиженных-высиженных мест и рванули в его сторону со всей же своей скорости и силы, оставив же тут же все свое и не свое на машине и к только лишь что вступившей же на территорию светлой девушке с одновременным же и единым криком: «По-о-оля!». В секунду же оказываясь в ее раскрытых и тут же за ними же сомкнувшихся прохладно-освежающих крепких объятиях, будто и на цветочном поле с огненными же лилиями, фиалками «Голубой туман» и «Огненные мотыльки», сдобренных еще и поверх тем же самым Жениным «Горящим айсбергом». Не говоря же уже и о самом «Кубке огня», что и тут же почти образовался вокруг них затем и от холодного же все ее голубо-синего огня как и очередное же, но уже и куда более защитное поле. И уже от всех. – Привет, мои малышки! Так… и вот только не прятать глаза! Вы хоть и те еще куклы, но и не можете же… а должны плакать. Так же, как и он же не может ездить один! Точнее: может. Но… Кто же его так и отпустит, да? Без группы-то еще и поддержки… простыни что и потолка, чтобы только крикнуть, разбудив его посреди ночи: «Жень, бежим – потолок падает!» и сбросить ее на него, а самой же и после… при очередном же и уже его нервном срыве… дальше спать… такие же они эти… беременные… все же для и им же обиженных!

И, вдоволь же напитавшись спокойствия и уюта ее и Жени по отдельности, как и в общем же их семьи и дома, девчонки все-таки, но и спустя же при этом какое-то время чуть отстранились от нее, осматривая теперь ее с головы до ног и обратно, вспоминая и вновь же запоминая всю ее таким образом: как внешне, так и внутренне. От одного же с Женей и Егором роста. И одного же возраста, но уже и со вторым. Блондинистых средней длины до лопаток волос, подстриженных под «Итальянку» с волнистыми концами и уложенных же на правый пробор под тканевой резинкой-ободком с бантиком голубого цвета. Через «свадебный» же, как она любит, макияж светлого слегка припудренного в тон кожи прямоугольного лица со слегка неидентичными длиной и шириной, но и не как и у Александра, в свою очередь, с «квадратом», а вытянутого за счет того, что и ширина существенно меньше высоты. Со слегка темным контурингом угловатого и резко очерченного подбородка для смягчения, как и достаточно высокого и широко лба, что и почти что совпадали между собой по второму фактору. Без особого акцента на и так не особо выделенных скулах, лишь только с легким светло-розовым румянцем на них. С подчеркнутыми же по форме узкими светлыми бровями и подкрашенными, как и чуть подкрученными у концов иссиня-черной тушью, длинными светлыми ресницами. И припорошенными перламутровыми светло-розовыми тенями веками голубых глаз с вкраплениями холодного светло-серого и теплого темно-синего – голубо-серо-синего цвета. С легким блеском у внутренних их углов и по краю же верхних век. И со слегка лишь припудренным, как и скулы, вздернутым носом. Как и со спрятанными же под матовую помаду в цвет век и румян узкими губами, которые уже, в свою очередь, никак не прятали два средне выдающихся передних верхних ее зуба, то и дело растягиваясь в улыбке. Которых она не стеснялась, как и та же София. Но и