Черная любовь Шаха - стр. 26
— Замолчи, — хрипло припечатывает Камаль. Его взгляд — кипящее золото, расплавленное внутри, а его дыхание обжигает мне щеку.
В следующий миг он впивается губами в мои.
Резко.
Жадно.
Так, что я на долю секунды теряю равновесие — не физически, внутренне. Наверное, так рушится мир — тщательно выстроенный, идеальный мир. Рушится, заставляя терять опору в ногах. Терять равновесие!
Я открываю рот для того, чтобы сказать, как сильно я его ненавижу, а он проталкивает в меня свой язык и углубляет поцелуй. Резко. Отчаянно. И до безумия дико.
— М-м-м… — мычу ему в рот.
Дрожь сменяется яростью, а ярость — растерянностью, и вот я впиваюсь пальцами в его рубашку, так, что одна пуговица срывается и летит на бетонный пол.
Этот звук оглушает и приводит меня в чувства. Ровно как и его язык, по-хозяйски орудующий внутри меня. Осознание, что он не собирается останавливаться, отрезвляет. Особенно, когда его тело наваливается и крепко вжимает меня в стену.
Снаружи звучит детский смех, и это тоже отрезвляет меня. Меня, но не его!
Впившись пальцами в его рубашку, нахожу в себе силы и отталкиваю Камаля.
А в следующий миг — замахиваюсь, пылая от желания влепить ему пощечину, но он ловко перехватывает мое запястье, сжимая и оставляя пятна и отметины, за которые мне придется оправдываться перед Сашей.
— Только попробуй еще раз, — его голос глухой, напряженный, челюсти сжаты, желваки ходят. — Еще раз замахнешься — и…
— Что? Ударишь меня?!
— Поцелую.
— Что? — выдыхаю тихо.
— Я буду целовать тебя каждый раз, пока ты не научишься держать себя в руках. Потому что я, Ева, себя — держу. Пока еще.
— Я тебя ненавижу! — шиплю я. — Ты варвар! Каким был, таким и остался!
— Нет, Ева. Я просто Шах, — поправляет почти ласково.
— Что, вернул фамилию и все можно?
— Все можно. И семью вернуть можно.
— О семье… даже не мечтай! Я замужем! — выплевываю ему.
Я вижу, как в нем все горит — под кожей, под маской спокойствия. Я слышу, как он дышит. Слишком неровно для человека, который хочет делать вид, что все контролирует.
— К тому же, Саша целуется лучше, — выплевываю я с ядом, лишь бы укусить.
Тишина.
Она накрывает, как лавина.
Медленно, очень медленно Камаль отпускает мою руку и интересуется:
— Сравнила? — в голосе ледяная насмешка, но его кулаки опасно сжимаются. — Трахает он тоже лучше?
Я замираю.
Он делает еще шаг ближе, вторгаясь в личное пространство, разрезая воздух напряжением.
— Предлагаю сравнить в понедельник. Все-таки… — пауза. Он опускает взгляд к моим губам, а потом снова в глаза. — Пять лет прошло. Вдруг, что-то изменилось?
Мое дыхание сбивается. Я чувствую, как во мне поднимается волнение, раздражение, стыд — все сразу. Я хочу влепить ему пощечину, но еще помню его угрозу с поцелуем и потому не осмеливаюсь.
— Уходи, — отвечаю тихо. — Уходи из моего дома.
— Прогони меня, — произносит, слегка дернув острым подбородком. — Попробуй.
Я не помню, как я вылетаю из гаража. Зато помню, какой горячий воздух снаружи, когда я оказываюсь на улице — посередине детского праздника.
Я моментально вижу Сашу. Он спускается с крыльца дома с газировкой в руках, которую вручает какому-то ребенку, и подходит ближе, когда видит меня.
— Все нормально? — спрашивает он с легким беспокойством.
— Не совсем…
Я слышу шаги за спиной. Это Камаль.