Черная любовь 2 - стр. 6
Прошло пять лет, за которые я хоронила его трижды. В последний раз – окончательно. Он пропал с радаров, я – вышла замуж и обрела стабильность, а теперь…
Теперь он большой человек. Черный президент. Господин Шах.
Он как Феникс – восстал из пепла, и в этом огне теперь сгораю и я.
Я ставлю пустой бокал на стойку и прикрываю глаза, пока в ноздри не ударяет знакомый запах прошлого.
Всего в двадцати сантиметрах от меня на барную стойку медленно опускается рука. На пальце – кольцо, въевшееся в память. Это мое кольцо. Я сделала его своими руками и с любовью, а подарила ему, захлебываясь в аэропорту горькими слезами.
Я умоляла его лететь с нами, еще не понимая, что он уже давно принял решение остаться во имя мести.
Все эти годы я стирала из памяти его голос, его руки, его выбор.
Но память не стерла ни запах, ни это чертово кольцо.
– Стакан воды. Со льдом, – его хриплый голос разбивает тишину, и я резко поднимаю глаза.
Глава 3
– Ваша вода со льдом, господин.
За шестьдесят секунд, которые я мысленно отсчитываю все это время, мы не говорим друг другу ни слова.
Бармен ставит перед Камалем стакан с водой, и он осушает его за несколько глотков – таких жадных, что я слышу каждый его глоток и визуализирую, как при этом дергается его кадык.
Его мощное присутствие заполняет каждый дюйм воздуха, который я тщетно глотаю в попытке вернуть себе самообладание, чтобы подняться на непослушные ноги и уйти.
Но ноги не слушаются.
И я, черт возьми, не ухожу.
Мы сидим за барной стойкой, почти не двигаясь – как две статуи, случайно оказавшиеся рядом.
Я – изо льда, который вот-вот треснет и разлетится на мелкие осколки.
Камаль – явно из чего-то покрепче, ведь в разговоре с Сашей он никак не выдал наше прошлое. А в прошлом он имел на меня все права и трахал почти каждый день – жадно, достаточно грубо, оставляя на моем теле следы черной любви. Неудивительно, что тогда я очень быстро забеременела.
Слегка качнув головой, я впиваюсь пальцами в барную стойку и планирую подняться на ноги, как он резко начинает говорить:
– Здесь слишком много ушей. Пойдем на балкон. Там никого нет.
Внутри все сжимается в тугой ком, а паника поднимается с самого дна.
Я застываю, скользя пальцами от стойки к давно остывшему стакану. В нем нет ни воды, ни льда, хотя последнее точно бы отрезвило меня в эту секунду.
Ведь я не думаю, что готова ко встрече с этим мужчиной один на один. Я не готова, но говорю совершенно другое:
– Не думаю, что нам стоит продолжать это общение.
Мой голос звучит холодно, отстраненно и чуждо даже для меня самой, и эта выдержка – почти повод для собственной гордости. Я горжусь собой!
– Пожалуйста, – доносится до меня тихий шелест.
Камаль изменился – он научился говорить «пожалуйста», и это… заставляет притормозить, сбавить обороты.
До тех пор, пока я не понимаю, что в этом слове приказа больше, чем просьбы!
Он приказывает мне этим «пожалуйста».
Я чувствую, как во мне вскипает гнев, поэтому резко поднимаюсь с высокого стула, ощутив в ногах долгожданную опору.
– Я пойду за тобой, – добавляет он тише, не поворачиваясь в мою сторону.
Я разворачиваюсь, скользнув мимолетным взглядом по крепкой фигуре в дорогом костюме, затем направляюсь в сторону балкона.
Каждый стук моих каблуков отзывается в груди ударом.
Я слышу, как стакан в его руке мягко касается стойки, и он собирается пойти следом, поэтому, взявшись за ручку двери, я распахиваю ее и захожу внутрь.