Чёрная книга - стр. 6
– Думать – это хорошо, – оценил я. – Между прочим, план расследования у вас уже составлен?
А ведь действительно проницателен. И воображение хорошее, а следователю без воображения делать нечего. И может статься, что выстрел мимо кассы парадоксальным образом попадёт в «десятку». Посмотрим.
Судя по первому впечатлению, работать с Морохиным можно. С виду интеллигент интеллигентом: высокий лоб, мягкий задумчивый взгляд, тщательно подстриженные усы и бородка. Ещё бы пенсне на шнурочке – и вылитый Чехов Антон Павлович.
Но внешность обманчива. Человек, который изо дня в день ловит злодеев, уж точно не интеллигент. Если, конечно, под интеллигентом понимать вечно брюзжащего дармоеда, бесполезного и всем недовольного, бесконечно далёкого от народа, но вместе с тем искренне мнящего себя умом и совестью нации. Господи, сколько таких развелось! В университетах, в редакциях, в издательствах… И каждый что-то пишет, вещает, проповедует…
Дмитрий Морохин
Вроде бы теперь появление Ульянова объяснилось. На первый взгляд всё правильно, всё логично… однако чего-то он недоговаривает. Об этом сигналит чутьё следователя, а я ему доверяю. И хотя он мне, скорее, понравился (это пока, там будет видно), в появлении непрошенного сотоварища ничего духоподъёмного нет. Не привык я работать в паре. Сработаемся ли?
Впрочем, с духоподъёмным у меня в последнее время и так хорошо. Краса и гордость столичного сыска Морохин (к чему излишняя скромность?) две недели назад удостоен классного чина коллежского асессора (между прочим, восьмой класс в табели о рангах!) и теперь будет ежемесячно получать жалованье сто тридцать пять рублей. Это не считая наградных. Стало быть, вполне в состоянии прокормить будущую семью (вокруг все намекают, что пора бы и жениться). Жильё вот только съёмное, своё ещё предстоит купить, но не всё сразу…
Ульянов деликатно кашлянул, и я очнулся.
– План расследования, – сдержанно повторил сотоварищ.
– Ах, да, план… Нет у меня плана. Вернее, он есть, но такой, знаете ли, для начальства.
– То есть формальный?
– Совершенно верно. Вы же понимаете, ход следствия предугадать невозможно. Сплошь и рядом открываются новые обстоятельства, приходится перестраиваться. Можно сказать, импровизировать.
– Согласен, – отрубил Ульянов. – Тогда спрошу по-другому: с чего начнём импровизацию?
Взглянув на часы, я энергично поднялся и сообщил:
– С кладбища.
Кирилл Ульянов
Проводить профессора Себрякова в последний путь на Богословское кладбище прибыли десятка три человек – сплошь люди солидные, немолодые, с траурными ленточками в петлицах и скучными лицами. Надо полагать, собрались тут главным образом коллеги по научному цеху. Была и молодёжь – не иначе студенты покойного. Инородно смотрелись офицеры, составлявшие свиту великого князя Александра Михайловича. А уж как неожиданно здесь выглядел сам великий князь!
Да, двоюродный дядя государя-императора тоже присутствовал. Участники похорон почтительно и не без удивления поглядывали на члена августейшей семьи. Среди собравшихся Романов, затянутый в военный мундир с эполетами, выделялся высоким ростом, гвардейской статью и породистым лицом с небольшой бородкой и щегольски подкрученными усами. Похлопывая сложенными белыми перчатками по ладони левой руки, великий князь терпеливо ждал начала панихиды. Поймав его взгляд, я слегка поклонился. В ответ Александр Михайлович коротко кивнул и отвернулся.