Человек без кожи - стр. 2
Веселье было несколько наигранным, для этого была веская причина. Праздник омрачало одно обстоятельство. Среди присутствующих нет Эдика – её мальчика, который был для Веры Ивановны смыслом жизни. Присутствующие уловили настроение учительницы, она часто-часто заморгала, пытаясь скрыть набежавшую слезу. Все знали, что Эдика зверски убили полгода назад. Его нашли в мастерской, где он обычно творил в уединении. Мастерская находилась в «заброшке» – доме под снос, где обитали маргиналы. Парня зарезали бомжи. Когда полиция обнаружила труп, рядом спала пьяная компания, уже успевшая сварганить из мягких тканей тела погибшего закуску и употребить в пищу. Эта история повергла в шок даже видавших виды следаков. На допросе бомжи блевали непереваренным содержимым желудков – человеческим мясом, а старейший следователь Семёныч, находясь рядом с ним, подавлял рвотный рефлекс. В тот день он поклялся завязать с проклятой работой, закончил расследование, отправил дело в архив и ушёл на пенсию. Бомжи – каннибалы угодили за решётку. Они даже не пытались что-то сказать в своё оправдание, да и какие смягчающие вину обстоятельства могут быть у опустившихся нелюдей, с затуманенным суррогатным алкоголем мозгом? Они просто отведали деликатес из человеческого мяса, разделав, словно свиную тушу, тело художника…
Веру Ивановну мягко обняла Яна. Единственная из всего класса выпускница, которая была очень одарённой, но профукала свой талант. Уж больно красивую внешность ей выдали свыше. На неё заглядывались в школе все пацаны, да что греха таить, и преподаватели – мужчины тоже. Живопись она забросила, погрязла в многочисленных романах, родила сына три года назад. Но не озвучила имя отца ребёнка, так как на тот момент встречалась с богатым мужиком из мира криминала. Вера Ивановна знала, что Эдик тоже заглядывался на Яну. Раскрепощённая девица не раз позировала ему обнажённой, скорее всего, у них был секс, но Вера Ивановна деликатно не лезла в личную жизнь мальчика, которого вырастила с пелёнок и считала родным сыном.
Дверь в квартиру была не заперта. Зашла «на огонёк» соседка – молоденькая блондинка, работавшая медсестрой в поликлинике. Звали её Лиза Струйская. Она давно стала для Веры Ивановны главной помощницей. «Ашки», конечно, всегда были готовы навестить и поддержать пожилую учительницу, но все живут далеко, у каждого свои заботы. А Лиза, что называется «под боком», живёт этажом ниже. Одноклассники привыкли считать девушку частью своей дружеской компании. Антон поухаживал за девушкой. Галантно преподнёс ей бокал с пузырящимся напитком и пододвинул стул.
Захмелевшие однокашники подняли тост, не чокаясь, за Эдика. И коснулись темы, которая будоражит умы всех творчески одарённых людей.
– Эдик был настоящим художником! Да что там, он был самым крутым в плане профессии из нас!
– Костян, ты прав, как никогда! И у него был какой-то особенный взгляд на вещи, он тонко чувствовал мир… Рефлексирующий, ранимый… Не зря его последняя серия работ называлась «Человек без кожи»,,,
Вера Ивановна вспомнила, какой ценой был оплачен этот триптих Эдика. Она тогда получила инфаркт, после которого теперь не обходилась без таблеток ни дня. Пожилая женщина мысленно погрузилась в события того осеннего дня. На улице было студёно. Листья всех оттенков жёлтого и красного покрылись инеем. Полупрозрачные ранетки пропускали лучи солнца, которое теперь светило, но не давало тепла. Женщина потёрла озябшие ладони, согрела их дыханием. Вот ведь память начала подводить! Опять ушла из дома без перчаток. Вера Ивановна подняла голову, посмотрела на окна мастерской Эдика. Полуразрушенный дом давно стоял в аварийном состоянии. Жильцов коммуналок расселили. Дом собирались снести и построить многоэтажный новомодный жилой комплекс. А пока Эдик творил в своей мастерской в тиши. По полутёмной обшарпанной лестнице Вера Ивановна поднялась на верхний этаж. Остановилась у облезлой двери, обитой рваным дерматином. Мастерская не была закрыта на замок. Сквозь щель в дверном проёме слабо пробивался тусклый свет. Учительница поправила седую прядь, прилипшую к лицу, сухонькими пальцами деликатно постучала. Звонок давно не работал, обрезанные провода безжизненно свисали вдоль стен с осыпавшейся штукатуркой. В квартире раздавались приглушённые звуки, но никто не отвечал.