Человеческая стая - стр. 60
Малюта не стал предупреждать, с размаху двинул мелкому в челюсть. Но, оказалось, Вовчик готов. Он отпрянул влево, уклонившись от удара и бросился наутёк. Даня взревел и разразился такими словами, значения которых Поля представляла очень смутно. Смысл уловила лишь интуитивно: дома у неё никто так не говорил. Однако всё читалось по искривившемуся лицу Малюты в момент удара, и по яростному рыку, когда Вовчик уклонился.
Даня бросился в погоню, и совершенно ясно было, что он настигнет первоклассника в несколько прыжков.
– Тамара Тимофеевна! – закричала Поля, дёргая незапертую дверь кабинета. Не закричала, завизжала. – Тамара Тимофеевна!
И сникла вдруг прямо на пороге. Сама не знала, откуда в ней берётся эта отчаянная храбрость или совершенная глупость. Как в тот раз, в первом, когда она отобрала у Малюты очки Миши Багашевского. Теперь Поля застыла на пороге класса. Не успела закончить свой порыв, остолбенела. Разум сковал её. Остановил. Но было довольно уже сделанного.
Услышали все: и Тамара Тимофеевна, и Малюта. Поля всё ещё пребывала в своём внутреннем мире, пытаясь осознать, почему же она не может совладать с порывами совести. Тогда ей было жаль Мишу, и она за это поплатилась. Теперь Поля пожалела Вовчика – неплохого, в сущности, мальчика, но чересчур шустрого. Поля думала, а Тамара Тимофеевна уже выскочила в коридор. Малюта остановился. А Вовчика и след простыл. Учительница, скорее всего, даже не заметила, что шум возник из-за её собственного сына.
– Малюткин, опять ты? – осведомилась Тамара Тимофеевна. Она сделала грозное лицо, но куда ей было до Влады, которая умела глазами молнии метать. – Ни один конфликт без тебя не обходится. Что тут у вас произошло?
– Всё в порядке! – заверил классную руководительницу подскочивший Паша.
– Да, мы тут ждём урок, – поддержал откуда-то из-за широкой Пашиной спины маленький ростом Игорь.
А Малюта не отвечал. Тамара Тимофеевна наконец перевела взгляд на Полю. Та стояла рядом с дверью, и выбеги Тамара Тимофеевна из кабинета чуть быстрее, непременно задела бы её. Но на неё учительница обратила внимание в последнюю очередь.
– Хватит, Малюткин, обижать тех, кто слабее тебя! – напутствовала Тамара Тимофеевна. – Поля, всё хорошо?
Поля взглянула в лицо классной руководительнице. Раньше, когда люди спрашивали, как дела, она полагала, что им интересно, и начинала рассказывать, а те перебивали и переводили разговор на другую тему. Поля очень обижалась и теперь, прежде чем ответить, всматривалась в лица. Вопрос Тамары Тимофеевны был дежурным, Поля не почувствовала той теплоты, с которой иногда обращалась к ней Владлена Дмитриевна.
– Да! – резко сказала Поля, и тут всех спас звонок.
Пятый «В» повалил в открытую дверь класса, и, вместо того чтобы войти самой, Поля почему-то посторонилась, пропуская других.
– Ну всё, Осипова, тебе не жить! – Малюта даже не постеснялся стоящей рядом Тамары Тимофеевны. Чем-то очень задела Даню фраза Вовчика и то, что Поля приняла его сторону. Тамара Тимофеевна отчитала Малюту за эту угрозу, но вяло. Так, словно жалела, а не бранила. И он замолчал, притих – не раскаялся, не передумал, не захотел вести себя иначе. Не остыли ни раздражение, ни ярость, ни ненависть в его глазах, но Малюта вдруг весь иссяк. Словно эта едва уловимая учительская жалость раздавила его.