Человеческая стая - стр. 41
– То с синяком придёт, спрашиваю откуда, говорит о парту ударился, – жаловалась на сына Алла Сергеевна.
– Может, он плохо видит и не замечает углов парты? – робко-робко вступилась за Мишу Полина мама.
Поля даже остановилась в секундном порыве. Вот, значит, как объясняли родители себе все эти события? Она уже почти открыла рот, но тяжело и с размаху ударил Мишин взгляд. Поля застыла на месте. Наверное, так бьёт бейсбольная бита: обескураживает, оглушает, обездвиживает. Против этого взгляда Поля была бессильна. Миша не хотел, чтобы мать узнала, что происходит в классе. Поля не могла пойти против его воли: попросту не решилась бы. И события в школе продолжали течь своим чередом.
В средней общеобразовательной почти всегда что-нибудь творилось эдакое, но тот четверг вспоминали ещё долго, и разговоров хватило на целый месяц, до самого новогоднего праздника. К этому времени первоклассников уже перестали считать беспомощными: Влада больше не собирала их в холле, все поднимались в класс сами. Зайдя в кабинет, Поля с головой окунулась в трещащий от тишины воздух, хотя учительницы ещё не было. В этот день Поля чуть не опоздала, влетела прямо перед звонком. Мама приболела, поэтому утром они долго собирались. Сразу же за Полей в класс вошла и Владлена Дмитриевна.
Мальчишки и девчонки первого «В» тут же выстроились в проходе, каждый рядом со своим рабочим местом, приветствуя учительницу, а Поля в спешке уронила портфель на пол около парты, не повесила на крючок. Она тоже встала, вытянувшись по струнке, словно провинилась. Владлена Дмитриевна пристально осмотрела притихший класс и позволила ребятам сесть. Поля опустилась на стул, нагнулась к портфелю за прописями. Первым уроком по четвергам всегда был русский язык. Извлечь необходимые вещи бесшумно оказалось невозможно: тетради шуршали, и от этого Поля не слышала, как принялись робко перешёптываться некоторые одноклассники.
Вытащив наконец всё необходимое, Поля щёлкнула застёжкой портфеля. Звук вышел громким, и она, распрямляясь, заранее дрожала, что привлекла внимание учителя. Но никто не заметил щелчка. Владлена Дмитриевна устремилась по проходу к задней парте, где в одиночестве сидел Даня Малюта.
– А ну-ка покажи! – потребовала учительница голосом, который не терпел возражений. Поля обернулась вместе с остальными. Малюта, всегда шумный, теперь был незаметен, совсем как Поля. Он съёжился за своей последней партой, вжавшись в столешницу и низко-низко опустив голову.
Даня медленно распрямился, и Поля содрогнулась. Половина лица его походила на багровую маску. Глаз едва открывался и был налит красным. Левая скула Малюты сползла вниз, и лицо перекосилась, как раздавленная тяжёлым ботинком игрушка.
– Что это? – Владлена Дмитриевна наклонилась к Дане и принялась рассматривать его травму.
– С братом подрались, – проговорил Малюта, и Поля впервые услышала неуверенность в голосе Дани. Денис, старший брат Малюты учился в средней школе, и его драка никого здесь не удивила бы.
– А ну-ка пойдём! – учительница подняла Даню за локоть и повела из класса. Он выглядел безвольным и абсолютно послушным. – А вы сидите тихо, – она обернулась в дверях. – В первом «А» всё слышно, так что не шумите. Мария Михайловна приглядит за вами!
– Не пойду к директору! – заупрямился вдруг Малюта, и в голосе его прорезалась обычная для него жёсткость.