Человеческая стая - стр. 26
В школу Полю водила мама. Одну не отпускала, хоть было недалеко. И оставляла её в группе продлённого дня, чтобы Поля не болталась днём без присмотра. А после работы забирала.
Учёба начиналась в восемь тридцать утра, но Поля уже в восемь демонстрировала наличие сменной обуви гардеробщице тёте Лизе – мать торопилась на работу. Первоклашкам не позволяли свободно гулять по школе, поэтому Владлена Дмитриевна встречала их в холле, чинно строила парами и отводила на четвёртый этаж. Там, в рекреации, стоял ящик игрушек, а туалеты были оборудованы низкими унитазами и раковинами. По мнению взрослых именно это требовалось, чтобы первоклассники чувствовали себя комфортно в маленьком мирке четвёртого этажа. Здесь на стенах ещё висели потрёпанные плакаты с изображением детей с красными звёздами на левой стороне груди – как раз там, где сердце. Нарисованные школьники пытались докричаться до настоящих лозунгами, напечатанными прописными буквами: «Октябрята – дружные ребята»5 или: «Прилежные ребята любят школу, уважают старших»6. С уважением к старшим первый «В» ещё кое-как справлялся, но дружба ему совсем не давалась. Вскоре потрёпанные плакаты сняли и заменили на новые – более красочные и яркие, но уже без лозунгов.
Путь от дома до школы занимал несколько кварталов, и Поле нравились эти ранние прогулки. Сперва каждое утро обволакивало приятной сентябрьской прохладой, а затем – леденящим октябрьским ветром с крупицами усталого серого дождя, а ещё позже и стылым ноябрьским жаром. Но Поле было радостно, несмотря на отчаяние уже не ленинградской, но петербургской погоды7. Она каждое утро шла к новым непознанным мирам и верила в них.
На одном и том же перекрёстке, через дом от своего, Поля с мамой встречали Мишу Багашевского с его матерью. Невысокий одноклассник, щуплый, да к тому же в огромных очках, оставался незаметным для Поли, пока не начались эти вот случайные встречи. Их мамы здоровались и скоро нашли общие темы – обе интеллигентные женщины, Полина мать – библиотекарь, мать Миши, Алла Сергеевна, – жена профессора. Так что до школы шли все вместе. Алла Сергеевна очень нравилась Поле, особенно её каштановые вьющиеся волосы, постоянно терзаемые петербургским ветром. На лице у Мишиной матери было много морщинок, и устало-обречённое выражение почти никогда с него не сходило, но эта женщина обладала необъяснимым обаянием. Сын, видно, пошёл не в неё. Впрочем, Поля чувствовала себя одиноко среди сверстников и скоро благодарно приняла Мишу в свой мир. Они каждое утро болтали, обменивались новостями и впечатлениями от уроков. Мише нравилась только математика. Поля выяснила очень быстро, что он мало читает. А так хотелось найти собеседника своего возраста, готового обсуждать с ней те книги, которыми горела она.
– Во-первых, среди сверстников никто ещё не читает то, что читаешь ты, Поля, – строго пояснила мама, когда однажды вечером Поля пожаловалась на то, что не может говорить с Мишей о книгах. – И не вини его, у него плохое зрение, мама не позволяет ему много читать.
О плохом зрении Поля и так знала. Миша сидел на первой парте и не расставался с очками. Даже от физкультуры был освобождён. Но мама тут же проговорилась Поле, что проблема не только в этом. Миша часто простужался, страдал от головных болей и сердцебиений. Мама пояснила, что врачи поставили ему ВСД