Человеческая оболочка - стр. 28
Сколько шагов уже было сделано вглубь? Аккуратно и недоверчиво, шаг за шагом, Айзек двигался навстречу зверю. В скором времени явные следы, оставленные в панике чудовищем, перестали попадаться на глаза. Теперь только редкий мех мелкими клочками висел на коре, да почти занесенная тропа, которой зверь скрывался от опасности. Вскоре и та пропала.
Находясь в сердце хищного леса, Айзек почувствовал тревогу. Он встал на колени и опустил взгляд на уровень снега, пытаясь выловить неровности, чтобы продолжить свой путь по ним. Иногда следы, оставленные птицами, сбивали его, и парень возвращался назад, начиная свой путь заново. То и дело тепловизор вплотную прислонялся к стеклу маски, чтобы не упустить ничего важного.
Затихшие мыши еле виднелись через слой снега на корнях. Небо, опутанное паутиной из веток деревьев, вновь начало смеркаться. В сумерках Айзек успевал разглядеть борозды в снегу, оставленные зверем, и аккуратно, чуть ли не на корточках, следовал вперед, проверяя взглядом каждое дерево.
Тепловизор подсвечивал лишь мелочь, что водилась в лесу. Дорога вглубь зарослей мертвых деревьев становилась все темнее и опаснее. Внезапное нападение пусть даже ослепшего и ослабшего чудовища будет смертельным, ведь человек мал и немощен перед лицом природы. И единственное его оружие – это развитый мозг, которым Айзек планировал воспользоваться сегодня.
В тепловизоре замаячило огромное скопление красных точек. Все ветки деревьев были усыпаны ими. Вжавшись еще сильнее в снег, Айзек обогнул толстый ствол дерева и увидел огромную белую тушу, лежавшую на снегу. Тварь свернулась в клубок, закрывая раненную голову массивными шерстяными лапами. Шерсти на голове не было, а значит, мерзла она сильнее, что приносило зверю нестерпимую боль. Несмотря на это, чудовище лежало тихо, ритмично двигая пузом, заглатывая холодный воздух. Зверь просто ждал, когда заживет рана.
Оглядев окружение, Айзек встал в полный рост. Он мысленно пытался занять доминирующую позицию, надеясь, что хоть так отгонит жуткий страх, сковывающий его по рукам и ногам при виде снежного монстра.
– Надеюсь, нос у тебя еще работает, потому что эта дрянь воняет так, что тебе точно понравится, – подобравшись чуть ближе, на расстояние броска Айзек достал из мешочка шарик и швырнул его твари прямо под морду, но реакции не последовало. – Спишь что ли?
Второй, третий, и даже четвертый шарики из жира, лежащие перед мордой чудища не смогли разбудить его своим резким ароматом. Айзек решил идти на рискованные меры. Со всего размаху он швырнул затвердевший тяжелый шарик прямо в брюхо животному. Зверь резко вскочил со снега, рыча и оглядываясь по сторонам, забывая, что теперь его ждет сплошная темнота.
Звери удивительны тем, что они никогда не предают значения своей неполноценности, будь то отсутствие глаза, уха или лапы. Они не замечают того, что отличаются от себе подобных, а те не замечают этого в ответ. Люди так не могут. Каждый, кто потерял руку или ногу в этих пустошах стыдится этого, особенно люди из обычных поселений, вроде Повала, которых Айзек видел так часто.
В его представлении, ближе всех к зверям подобрались охотники, ведь скольких бы он не встречал – все были либо без пальцев на руках, либо без ушей или кончиков носов. Суровые условия вынудили их забыть о том, что в них чего-то не хватает, ведь жизнь на этом не заканчивается. Грубые, суровые люди тянули Айзеку свои беспалые руки, чтобы поздороваться, абсолютно забывая, что выглядят они необычно, особенно в глазах ребенка, который ни разу в жизни не встречал такого. Спустя время, конечно, Айзек привык и к этому, и начал относиться спокойно даже к своим травмам и шрамам.