Человеческая оболочка - стр. 11
Юрий двигался, наращивая иней на капюшоне и воротнике своим крепким и уверенным дыханием, которому позавидует любой мужчина в возрасте шестидесяти с лишним циклов.
– Почему я опять не слышу энтузиазма в твоих шагах? Давай веселее, все только впереди!
– Иду, дедуль, не волнуйся, – приняв скупое подбадривание ухмылкой, Айзек замотал голову шарфом поверх своей пластиковой маски, и направился за стариком. След вставал точно в след.
Густой темный лес, осветить который не могли даже яркие звезды на небе, служил одновременно и укрытием, и охотничьими угодьями. Осторожность Юрия при перемещениях между деревьями давала понять, что угодья эти, отнюдь, принадлежат не людям. Люди, на самом деле, очень редкий зверь в этих местах. И для многих обитателей этого леса – самая вкусная и питательная добыча. А зная повадки некоторых животных, то еще и веселое развлечение.
Когда Айзек был еще маленьким, Юрий показал ему книжку. Она была старая и ржавая. Дед называл ее «Энциклопедия животного мира», и, хоть название и текст в ней были совсем непонятны, но он на слух помнил название каждого животного в ней. Жаль, что этих зверей не существует уже огромное количество лет. Старик говорил, что книга досталась ему от его деда, а его деду, от его деда, а тому, от прадеда, и, судя по состоянию, то книге уже давно было пора на покой.
Диопластина потрескалась от холода, который книга пережила, а проецируемое изображение потеряло цветность и было почти серым. Аккумулятор тоже не держал заряд, и если в лучшие времена она часами могла радовать Айзека, то сейчас, включая ее ненадолго, он наблюдал, как быстро садится батарея.
Так Юрий и начал называть зверей, что они встречали на пути. Ведь пока старик был один и влачил свое существование в одиночестве, ему и не надо было никого и никак называть. Все эти животные были лишь пищей, которую надо ухитриться поймать.
Лишь редкие существа, наподобие того, что они поймали сегодня, будоражили старика. В той книге, что его семья передает из поколения в поколения, устно рассказывая про представителей фауны, таких не было. Каракал на картинке был похож на пухлую, короткошерстную кошку, выглядел безобидно, и, с какой-то стороны, даже мило. Но тот зверь, которого так назвал дед, был совсем другим: крупный, быстрый, с острыми когтями и свирепым воем. Каракал перемещался по веткам деревьев так быстро, словно между ними были натянуты мосты, и на первый взгляд, совсем не чувствовал усталости. Под длинной серо-белой шерстью скрывалась толстенная шкура, которую мальчишка, вроде Айзека, никогда бы не проткнул. Как сильно бы не был наточен нож… При первой встрече с мальчиком зверь напал со спины, повалив тогда еще совсем маленького Айзека и вцепившись в толстый слой одежды, попытался уволочь его на дерево. Хорошо, что Юрий был рядом и наблюдал за этим, не дав представлению далеко зайти. И так было со всеми животными, которых проецировал из книги на реальную жизнь дед. Милый зверь на картинке, в реалиях же оказывался жестоким хищником, зачастую приобретая то один комплект глаз, то лап, то невероятную стойкость к пулям, стрелам или даже взрывам.
Энциклопедия хоть и разнилась с животным миром современности, но позволяла провести максимально полный брифинг перед вылазкой в пустоши. Это давало мальчику хоть какие-то шансы на выживание. Юрий был суровым учителем, не позволял паясничать в походах, и уж тем более – веселиться. Однако, он позволял совершать ошибки. Особенно те, в которых можно было отделаться легким испугом.