Чечня: Трагедия Российской мощи. Первая чеченская война - стр. 58

Дудаев также установил отношения с Яраги Мамадаевым, влиятельным чеченским государственным деятелем, а затем бизнесменом с предполагаемыми связями в мафии, который до 1990 года возглавлял крупнейшую в Чечне государственную строительную компанию «Чеченстрой»[36]. Считается, что именно он мобилизовал финансовую поддержку для Дудаева, а равно и помощь определенных групп местных управленцев и бюрократии, которые противостояли Завгаеву Затем, в 1991–1993 годах, Мамадаев станет исполняющим обязанности премьер-министра Чечни.

В среде чеченской интеллигенции наиболее близким союзником Дудаева был в дальнейшем его вице-президент и преемник Зелимхан Яндарбиев, поэт-националист, занимавший очень незначительную должность в местном государственном издательстве (напротив, к основателям Народного фронта относились более известные и умеренные интеллектуальные фигуры). Говорили, что именно Яндарбиев представил Дудаеву потенциал исламской политики или по крайней мере ее образ. Яндарбиев на тот момент был лидером движения «Барт» («Гармония»), которое в 1990 году преобразовалось в Вайнахскую демократическую партию (вайнахи – общее название для чеченцев и ингушей).

Третьей, исключительно зловещей фигурой большой значимости в этот период был Юсуп Сосламбеков, «бизнесмен», отсидевший в тюрьме за изнасилование. О нём говорят, что он был кем-то вроде организационного гения, сыгравшего важную роль в революции 1991 года. С 1991 по 1993 год он был председателем «парламента» Конфедерации горских народов Кавказа, которая связывала разные мусульманские северокавказские автономные республики, и помогал мобилизовать кое-какую поддержку для Чечни – хотя и гораздо меньшую, чем рассчитывали сами чеченцы. Также Сосламбеков, как считалось, сыграл главную роль в отправке чеченцев и других северокавказских добровольцев на войну в Абхазию против грузин, что на тот момент служило российским интересам, но в то же время дало Шамилю Басаеву и его чеченскому батальону боевой опыт, который затем они с ошеломительным эффектом используют против России.

Похожей фигурой был бывший сержант милиции, продавец подержанных машин и гангстер из Москвы, ставший впоследствии мэром Грозного^>5, Бислан Гантамиров, чьи вооруженные сторонники сыграли значительную роль в событиях 1991 года. (Об основанной Гантамировым партии «Исламский путь» и о том, что это говорит об исламской политике – или, скорее, об ее отсутствии, – см. одиннадцатую главу.)

Напротив, в большинстве своем представители немногочисленной чеченской интеллигенции сохраняли недоверие к исламу в политике и испытывали ностальгию по безопасности и финансированию со стороны советской власти, создавшей в конечном итоге этот класс и обеспечившей ему занятость. В этом смысле они очень напоминали интеллектуальный истеблишмент в Азербайджане и других местах. Во время войны многие представители чеченской интеллигенции, охваченные гневом по отношению к российскому вторжению и жестокости российских войск, примкнули к сепаратистам. Однако их симпатии были связаны прежде всего с полковником Асланом Масхадовым, который, как они считали, был более умеренным и вменяемым, чем Дудаев, и менее религиозным, чем Яндарбиев и Басаев. Различие между командой Масхадова, состоявшей из профессионалов (врачей, инженеров и т. д.), и командой Басаева, которая состояла из куда менее образованных и более религиозных людей, было очень выразительным