Чеченский детектив. Ментовская правда о кавказской войне. Гражданский долг - стр. 71

По левой стороне дороги начался долгий кирпичный, весь в проломах и пробоинах, забор бывшего городского таксопарка. Справа к обочине жались нежилые руины частного сектора и заросшие ивняком пустыри.

– Что за херня? – удивлённо ткнул пальцем вперёд Окунев. На дороге, стремительно приближаясь, развалилась груда битого кирпича и бетонных обломков.

– Бл… ь!!! Разворачивайся!!! – заорал Таричев, поддёргивая автомат на уровень груди. Он всё понял.

Юра нажал на тормоз и, визжа колёсами, УАЗ юзом поволокло по пыльной дороге. До препятствия оставалось метров шестьдесят-семьдесят. Из пролома в кирпичной стене таксопарка, продираясь через дикий кустарник, выскочил человек в джинсах и спортивной куртке, в чёрной маске, с зелёным тубусом одноразового гранатомёта в руках. Припав на колено перед разбросанными на дороге каменными обломками, он вскинул гранатомёт на плечо. Юра, стараясь уйти с линии огня, вывернул руль влево, в надежде слететь в путаницу кустарников. Не успел.

Тубус коротко бахнул и заряд, прочертя дымным хвостом полосу, впечатался в правую фару. Ахнувший взрыв утроил пыльное облако на дороге, поднятое экстренным торможением. Брошенный взрывной волной капот, ударил по верхней рамке лобового стекла и, согнувшись почти пополам, улетел дальше. Множество осколков, мелких деталей и подкапотных внутренностей выхлестнули лобовое стекло, насытив пространство салона. Рыжий язык кумулятива пырнул его следом. Вывернутые колёса снесли УАЗ, с охваченной пламенем мордой, на обочину. Там, провалившись, он и замер. Саня Таричев, получив несколько осколков в лицо, грудь и шею умер мгновенно. Огненные лезвия ткнули водителя в голову и плечо, осколки раздробили ему ключицу и правую кисть, оторвав два пальца. Ударная волна, контузив, выбросила его из сознания. Но, всё же, цепляясь за исчезающую реальность, он, оттолкнувшись от руля, сумел вывалиться из подбитой машины.

Валера Попов, находясь за спиной Таричева, принявшего в себя почти всё летевшее железо, получил лишь несколько касательных ранений и, полетев вбок, от резкого виража, разбил о стойку голову. Оглушённый взрывом, чувствуя надвигающийся жар горящей машины, он, плохо соображая, пытался открыть заклинившую дверь.

Сидевший в заднем отсеке Серёга Капустин вылетел головой вперёд, ободрав в кровь лицо и ладони о дорожное покрытие. Видя перед собой слетевший с шеи автомат, утонувший наполовину в дорожной пыли, он, машинально, с гудящей как колокол головой, в режиме немого кино, медленно пополз к нему.

Ромка Крылов, сидевший напротив, жёстко впечатался головой в заднюю железную стенку и, согнувшись пополам, повалился, потеряв сознание, между сиденьями отсека.

Всё дальнейшее происходило единым движением смертельной карусели. Боевик в «маске», швырнув отработанную «Муху» в сторону, широкими шагами, вытянув вперёд руку с пистолетом ТТ (гильзы от патронов именно этой модификации найдут на месте происшествия) бежал на горящую машину. Пламя с, уткнувшегося в кусты, капота перекинулось внутрь – на панель приборов и переднюю часть салона.

Юра Окунев, без сознания, лицом вниз лежал на склоне канавы, разгрузка и бронежилет на его спине тихо тлели. Автомат, зацепившись ремнём за открытую дверцу, метрономно покачивался.

Всё полз, ничего не слыша, с залитым кровью лицом, продвигаясь по сантиметру, к своему оружию Серёга Капустин. Из пролома в заборе выскочил ещё один человек в маске, с «коротышём» АКСУ