Чайная роза - стр. 10
Старшая дочь доставляла Кейт немало хлопот. Ее пугала прямолинейность Фионы и особенно – целеустремленность, смешанная с упрямством. Сердце Кейт защемило от желания уберечь дочку от бед и хоть как-то вразумить. Многие ли здешние девчонки мечтают открыть свой магазин? А вдруг Фиона осуществит свою давнюю мечту, откроет магазин и с треском разорится? Это же ей сердце разобьет. Потом всю жизнь будет горевать на осколках мечтаний. Может, поймет, что совсем не о том надо было мечтать, да только время не воротишь.
Кейт часто делилась своими опасениями с мужем, но Пэдди гордился, что старшая дочь у него – огонь-девка, и всегда отвечал: «У Фионы есть характер. Это же здорово». Здорово? Кейт знала, чем оборачивается характер для девушек и женщин. Таких первыми увольняли с работы, а дома следствием характера был синяк под глазом, полученный от мужа. И что толку в характере, если мир только и ждет, когда жизнь тебя сломает и втопчет в грязь? Кейт вздохнула: тяжело, протяжно, по-матерински. Ответы на все эти вопросы обождут. Пора обедать.
– Фиона, а где твой брат? – спросила Кейт.
– Пошел уголь собирать возле газового завода. Говорил, продаст миссис Маккаллум. А то ей дорого покупать у угольщиков.
– Наш парень по части заработка денег изворотливее Английского банка. Он бы и дерьмо собирал, если бы платили по фартингу за кучку, – отозвался Пэдди.
– Хватит! – взвилась Кейт. – Здесь моя кухня, а не сточная канава. Фиона, доставай подливу.
Снаружи послышался скрип колес. Хлопнула входная дверь, и колеса заскрипели в коридоре. Вернулся Чарли со своей деревянной тележкой.
Малыш Шейми навострил уши.
– Уайтчепельский Убийца! – радостно закричал он.
Кейт нахмурилась. Ей очень не нравилась отвратительная игра, с недавних пор затеянная сыновьями.
– Да, малыш, – донесся из коридора замогильный голос. – Это Уайтчепельский Убийца, хозяин ночи. Он ищет шкодливых детишек.
Вслед за словами послышался злорадный смех. Вопя от страха и удовольствия, Шейми закрутился на пухлых ножках, ища, где бы спрятаться.
– Сюда, малыш! – шепнула братишке Фиона.
Она устроилась в кресле-качалке у очага, раскинув подол юбки. Шейми забрался ей под юбку, но забыл спрятать ноги. Чарли ввалился в кухню, продолжая злобно посмеиваться. Увидев ботиночки, торчащие из-под сестриной юбки, он расхохотался по-настоящему, нарушив игру.
– Эй, миссус[1], вы, случаем, не видели тут шкодливых мальчишек? – спросил у матери Чарли.
– Будет тебе, – сказала Кейт, отмахиваясь от сына. – Нечего братишку пугать.
– Он это любит, – прошептал Чарли, заставляя ее умолкнуть. – Шэээймииии, – елейным голосом позвал он, – давай вылезай!
Чарли открыл дверь кухонного шкафа:
– Здеся нет. – Он заглянул под раковину. – И тута нет. – Тогда Чарли подошел к старшей сестре. – Может, ты где видела шкодливых мальчишек?
– Один стоит передо мной, – ответила Фиона, расправляя подол.
– Так. А это что? Неужто это твои ноги торчат из-под юбки? Слишком уж маленькие для такой здоровенной жирной коровы, как ты. Дай-ка я их получше разгляжу… Ага!
Схватив Шейми за лодыжки, Чарли вытащил брата наружу. Шейми заверещал, а Чарли тут же принялся его щекотать чуть ли не до полусмерти.
– Полегче, Чарли! – предостерегла сына Кейт. – Дай ему отдышаться.
Чарли дал, но Шейми лягнул его в ногу, и щекотка возобновилась. Увидев, что малыш совсем обессилел, Чарли остановился и дружески потрепал его по голове. Шейми распластался на полу. Он тяжело дышал и с искренним обожанием смотрел на старшего брата. Чарли был центром его мироздания, его героем. Шейми обожал Чарли, ходил за ним по пятам и даже старался одеваться, как брат. Малыш просил мать повязывать ему тряпку на манер шейного платка Чарли, воображая себя солдатом брата. У самого Чарли платок был ярко-красного цвета. Среди парней это считалось модным. Чарли и Шейми пошли в мать, унаследовав рыжие волосы, зеленые глаза и веснушки.