Чайная буря - стр. 16

Прежде чем стать «Дрейфом», то здание, где находилось заведение Казимиров, было музеем под названием «Уникум» – он выгодно располагался в начале переулка Кладовщиков, призывно поблескивал окнами и обладал роскошной коллекцией диковинок из колоний: любили поглазеть жители Белого Рева, с готовностью отдавая за это немалые деньги. Так было до тех пор, пока Арти не решила, что пришло время тем диковинкам исчезнуть, а на их месте – загадочным образом появиться предметам искусства, украденным из личных коллекций, что хранились в тринадцати домах богатейших районов города.

Кражами, конечно, пришлось заниматься лично.

– Зачем? – полюбопытствовал тогда Джин. Затея была амбициозная: две недели работы по ночам, и, случись осечка, им пришлось бы гнить в тюрьме до конца своих дней.

– Думаешь, кто-то из них задавался этим вопросом, когда пришел грабить мои земли? – спросила в ответ Арти. Те диковинки привезли в Эттению на кораблях Ост-Дживантской компании.

Джин сказал, что это ограбление.

– Восстановление справедливости, – поправила Арти, еле выговорив своим привыкшим к цейланскому языком это слово. К тому времени Джин уже успел обучить ее грамоте – не без помощи старых газет и железной воли самой Арти.

На следующий день все газеты кричали о бесчинстве – репутация «Уникума» рухнула за одну ночь. Заголовки пестрели от «Да как они посмели?» до «Неужели в „Уникуме“ решили, что никто ничего не заметит?».

Какая ирония, что эти вопросы ни разу не поднимались, когда Эттения творила то же самое в других местах.

Впрочем, никто не поверил, что «Уникум» сам уничтожил диковины – не говоря уже о кражах у кого-то еще. Такую беду могло навлечь только проклятье. Вот почему здание много месяцев не получалось сдать в аренду – потенциальные арендаторы опасались повторить судьбу музея.

Джин все еще помнил, как однажды вечером вместе с Арти ступил на порог владельца помещения. Арти тогда было четырнадцать, Джину – на два года больше.

– Оно проклято, – напомнила она хозяину. «Проклято Казимирами», – подумали, но не сказали вслух ни она, ни Джин. – И вы не хуже меня знаете, что иных претендентов на него нет.

Хозяин, как успела выяснить Арти, был стеснен в средствах – настолько, что посмотрел на них с Джином, задержал взгляд на ее пистолете, а затем, наконец, спросил:

– И что вы мне предлагаете?

– Дайте нам шесть недель, – ответила Арти.

– Мы переделаем помещение и будем отдавать вам некую долю нашей прибыли, – добавил Джин. А затем притворно задумался. – Скажем, десять процентов?

– Пятнадцать, – тут же отозвался владелец – как и предрекала Арти.

Она широко улыбнулась и назвала свою цифру:

– Тринадцать. В самый раз для проклятого местечка.

Обговорив с хозяином все нюансы, Арти позже пояснила Джину: именно пистолет – а вовсе не отчаянное положение владельца здания – заставил того принять ее предложение. Она, может, и не спасительница Белого Рева, но ее уважали, пусть и нехотя.

Над дверью чайной «Эдем» звякнул колокольчик – официант вернулся с подносом. Владелец пригубил чай и тут же сплюнул его обратно – под жалостливым взглядом Джина.

Арти улыбнулась во весь рот.

– Не нравится, господин хозяин?

Джин мог бы поклясться, что Арти словно прибавляла в росте пару дюймов, когда сочилась презрением. Лишь бы пронесло.